Погода: -12°C
  • Гёте и Гностицизм.
    В ответ на: Благодаря своим друзьям-пиетистам Гёте открыл для себя книгу, сильно повлиявшую на его мировоззрение : «Непартийная история церкви и ереси» Готфрида Арнольда, возможно самую партийную книгу из когда-то написанных. Этот хорошо образованный пиетист аргументировано и настойчиво отстаивает свою позицию, состоящую в том, что с самого начала истории церкви еретики всегда были добрыми христианами, а ортодоксы были неправы. Вы можете себе представить, какую бурю эмоций вызвало издание этой книги в 1700. Гёте прилежно изучил этот фолиант. Идеи Готфрида Арнольда в точности совпадали с его собственными. Из этой книги он понял, что некоторые еретики, считавшиеся сумасшедшими, или безбожниками были не так уж и не правы. Особенное впечатление на него произвел гностицизм, религиозное течение 2 века нашей эры, считавшееся еретическим.
    Впечатление было таким сильным, что он стал считать гностицизм своей религией. Это отражено в восьмой книге его биографии «Поэзия и правда»".
    Жиль Квиспелл, "Фауст как символ западного человека".

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Как я писал ранее, невозможно дать единое определение "гнозисному духу", хотя это пытались и пытаются до сих пор делать как все ведущие исследователи этого явления, те, кто сам называет себя гностиком и их непримиримые противники. Поскольку мы выше упомянули об уже знакомом нам известном нидерландском исследователе Жиле Квиспеле, авторе книги «Гнозис как мировая религия», опубликовавшем в 1988 г. сборник статей под названием «Гнозис: третья составляющая европейской культурной традиции» - во введении к которому он провел различие между тремя базовыми компонентами этой традиции: верой, разумом и гнозисом. Гнозис как «третья составляющая» отличается от двух других прежде всего тем, что он опирается не на некое предписанное мнение, как в случае c первым компонентом — «верой», а на личный опыт, который выражается, в отличие от второго компонента, «разума», не дискурсивно, а в образах. В гностики у Квиспеля наряду с историческими гностиками 1- II в., катарами и манихеями попали также Бёме, Гегель, Блейк, Штайнер и Юнг. По мысли Киспеля, он является ничем иным, как «мифологическим выражением самопознания».
    Еще один исследователь гностицизма, Иоан Петру Кулиану, иронически суммировал свое знакомство с исследовательской литературой по этому предмету следующим образом: "Когда-то мне казалось, что гнозис является главой в истории западной мысли; теперь, после того как я прочел столько интереснейших исследований на эту тему, я наконец-то достиг просветления и понял, что на самом деле все наоборот: западная мышление и деятельность составляют главу в истории гнозиса".
    Воутер Ханеграаф тематизирует гнозис как внутренний опыт. Продолжая и развивая аргументацию Киспеля, амстердамский профессор типологически различает три типа знания: разум, веру и гнозис. Первый тип основывается на положении, что истина может быть достигнута исключительно посредством рациональной деятельности человека; второй тип ставит достижение истины в зависимость от авторитетных источников, например, священного писания; третий тип — гнозис — основывается на личном «внутреннем откровении», своего рода «озарении» или просветлении: «Истина может быть достигнута только путем личного опыта: в отличие от знания разума или веры, оно (гнозисное знание) в принципе по большей части недоступно. Это “внутреннее знание” не может быть выражено средствами дискурсивного языка (это редуцировало бы его к рациональному знанию). Так же не может быть оно и предметом веры <...>, поскольку, в конечном счете, здесь нет никакого иного авторитета, кроме личного внутреннего опыта».
    Надеюсь, вы теперь понимаете, почему так трудно словами объяснить предмет нашего исследования. Понимаете, что я имел ввиду, когда говорил, что ни Церковь, ни компания энтузиастов, ни любая литература и гимны, не способны указать вам Путь к Богу, разъяснить и по полочкам разложить гнозис. Нет никакой научно верифицируемой возможности проникнуть в чужой религиозный опыт, так же как невозможно сформулировать собственный опыт так, чтобы он был полностью понят другими («невозможно заглянуть другому в голову»). Да и вообще, верно и адекватно выразить высшее в терминах низшего.
    Но, как говорил Махатма Ганди: "Наши усилия тщетны, но мы не должны их прекращать!".

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Квинтэссенция этих исследований — типологическая схема, которая на сегодняшний день представляет определенный консенсус в исследовании гностицизма, в том виде, в каком ее приводит Кристоф Маркшис, выглядит следующим образом. Маркшис понимает под термином "гностицизм" движения, которые, как правило, характеризуются таким набором идей и мотивов:
    1) Идея абсолютно потустороннего нашему миру верховного Божества, непричастного к его творению.
    2) Обусловленное этим фактом определение умопостигаемой нисходящей иерархии божественных фигур, которые находятся к человеку ближе, чем трансцендентный верховный непознаваемый, не-сущий Бог.
    3) Идея мира и материи как злого (невежественного) творения без участия благого Бога и соответствующее этому ощущение чуждости гностика этому миру.
    4) Определение отдельного Бога-Творца нашего мира, который, согласно платонической традиции, понимается как ремесленник, горшечник, «демиург» и представляется как злобное (не Благое) и невежественное божество.
    5) Объяснение такого положения дел мифологической драмой (падение Софии) , в которой божественный элемент ниспадает в "пещеру" мира, дремлет в виде божественной искры в людях определенного типа и может быть из этого состояния освобожден.
    6) Знание («гнозис») о таком положении дел, которое может быть получено в процессе самопознания и только посредством потустороннего Спасителя, Духа, нисходящего из высших сфер.
    7) Спасение, возможное через знание человека о том, что Бог (или его божественная Искра) пребывает в нем.
    8) По-разному выраженная тенденция к дуализму, которая проявляется в понятии Бога, в противопоставлении
    духа и материи и в антропологических концепциях.
    Гностики мыслят в соответствиях, начиная хотя бы с того, что падший мир («кенома») нередко мыслится ими как отражение высшего мира («плеромы»). Также и опыт трансмутации, преображения гностика, часто упоминается в гностических трактатах: божественная искра восходит до "божественного огня" и преображает природу своего носителя.
    Несмотря на то, что представление о космосе как о «живом существе» было свойственно в той или иной мере всему античному мироощущению, к гностикам это относится лишь с тем ограничением, что они расценивали космос "лежащим во злом", поскольку материя сама по себе лишена духа, и не является "живой".
    Существует, однако, одно немаловажное обстоятельство, которое часто упускается из виду.
    Впервые на него указал Ханс Йонас в своем эпохальном труде «Гнозис и позднеантичный дух». Йонас говорит о «революционности» античного гностицизма. Но не о той революционности, которая свергает правительства, а о той, которая переворачивает наизнанку представления о мире. Именно такой революционностью и характеризуется античный гнозис, ибо он отвергает священный космос греков и низводит трансцендентного бога иудеев до злого демиурга. Иными словами, гнозис переворачивает центральные, самые важные для культуры своего времени и, порой, времени нашего, понятия.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Сегодня я хочу представить читателям, вызвавшее в свое время переполох, "Евангелие Иуды" с предваряющим небольшим комментарием его переводчика на русский язык, исследователя коптских текстов библиотеки из Наг-Хаммади, Дмитрия Алексеева.
    Конечно, текст написан не Иудой - анонимный автор везде говорит о нем в третьем лице и не содержит, как вы сами сможете лично убедиться, расхожих представлений об оправдании предательства апостола Иуды.
    Важнейшей особенностью памятника является понимание жертвы Христа прямо противоположное ортодоксальному учению о распятии как "искупительной жертве". В тексте Иисус неоднократно и очень жестко осуждает жертвоприношения, а так же высмеивает совершаемую учениками над хлебом евхаристию:
    В ответ на: Ты же превзойдешь их всех, ибо человека, который носит Меня в себе, ты принесешь в жертву.
    http://xpectoc.com/issledovaniya/apokrificheskie-pisaniya/evangelie-iudy-d-alekseev/
    Это ценнейший источник по истории раннего христианства и я прошу вас исследовать его и сделать соответствующие выводы самим, а не пользоваться ангажированными кафолической традицией.
    Бог нам всем дал Искру Божию - разум, что бы ею питать душу.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • "Возвращаясь к истории реального развития христианской мысли и философии, нужно отметить, что пик основного творческого складывания концепции раннего христианства, пришелся на начало и середину II в.
    Почти одновременно с Маркионом, около 140 года, пришел в Рим знаменитый гностик Валентин, который обрел здесь такую популярность, что чуть не сделался епископом Рима, но его переиграл Пий I. Еще ранее, в 125 – 130 гг., учил другой известный гностик – Василид. Иные гностики или гностические системы прославились еще раньше. Другими словами, это время характеризовалось мощным развитием христианской (недогматической) теологии. Гностическое, т.е. первоначальное христианство, пройдя в I в. фазу начального становления, во II в. принесло обильные плоды, открыв эпоху широкого распространения как достойных философских систем, так и повсеместного шествия мирского, не инициатического христианства.
    Именно в это время на фоне или среди открываемых гностиками общедоступных церквей (под водительством Маркиона), появились первые догматические и ветхозаветно-ориентированные церкви, пропитанные фарисейским духом ригоризма, приверженные внешним обрядам и искусственным догматам. Зарождающееся догматическое христианство, лишенное духовной искры, поддержку своим устремлениям черпало то в аскетической экзальтации, то в буйной фантазии, гипертрофированно рисуя человеческое прошлое и настоящее. Довольно жалкие по сравнению с классической античной литературой творения христианских апологетов середины II в., зачисленные догматической церковью в свой актив, даже церковными назвать трудно. Некоторые из них были написаны молодыми авторами с характерным юношеским максимализмом, сменившимся впоследствии зрелыми представлениями, что повлекло сразу же признание церковью позднего творчества этих авторов еретичным.
    Отцы церкви столь усердно уничтожали раннехристианскую литературу, по их мнению, несущую еретические мысли, что II век теперь некоторым теологам представляется временем (в сравнении со временем ап. Павла) застоя и упадка. Оценивая немногочисленные труды традиционных христианских авторов II в., сохраненные церковью («Апостольские правила», «Пастырь» Гермы, Послания Климента, сочинения Аристида, Иустина, Татиана, Афинагора, Феофила Антиохийского), Адольф Юлихер (Юлихер А. Религия Иисуса и начала христианства до Никейского собора // Сб.: Раннее христианство. В двух томах. Т.1. М., 2001. С.261_263.) писал:
    В ответ на: «Такой доморощенной морали (проповедуемой данными произведениями) соответствует и такой же доморощенный интеллектуализм в объяснении религиозных принципов… Особенно убогим кажется нам христианство апологетов потому, что от них, именно от них, на чью долю выпала задача сравнивать свою религию с прежними учениями для доказательства их ничтожества, ожидали возвышенного энтузиазма при раскрытии новых истин христианства. За небольшими исключениями, апологеты ограничивались тем, что в подражание стоическим и эпикурейским критикам осмеивали тупоумие мифов о богах… И помимо этого другие, мелочные черты присущи церкви II века… Проповедник во II Послании Климента, и апологет Аристид, и пророк Герма, и… Афинагор чувствуют себя только толкователями, а не творцами…»
    Но если освободиться от иллюзии, навеянной церковной историографией, о гностицизме, как о якобы «внешнем и чужеродном для христианства явлении», то окажется, что в действительности второй век в лице гностиков стал периодом блестящего развития и глубочайшего осмысления наследия Христа, тогда как догматическое христианство только-только начинало делать первые неуверенные шаги. «Золотой век» эпохи Антонинов способствовал становлению философского, "неопифагорейского и неоплатоновского" христианства – души, ума и сердца христианской религии. Закат же эпохи Антонинов (кон. II в.) совпал с попятным движением в развитии, когда на смену прогрессивным побудительным мотивам и в истории Империи, и в истории христианства пришла реакция. Это хорошо видно на примере трудов Иринея Лионского, суть которых представляет собою торможение, запрещение и ниспровержение.
    Ничего созидательного, ничего нового, ничего радующего сердце и вызывающего любовь к автору.
    За текстами Иринея Лионского вообще трудно обнаружить живую личность. Такое ощущение, что перед читателем не человек, а система. А возможно ли созвучие сердца с «системой»? Но если нет сердечного трепета, который надеешься ощутить при встрече с учеником ученика самого апостола (Поликарпа), то, может быть, встретишь здесь мудрость или высокий интеллект?
    Отнюдь, перед нами вполне посредственная логистика, к тому же изобилующая внутренними противоречиями и явными неувязками. Другими словами, классическое попятное движение – реакция. Но ведь и во всей Империи с приходом к власти Коммода царило омертвение и деградация."
    Именно при Коммоде заложились условия расцвета ортодоксии.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • В начале III в. историк Дион Кассий, сенатор и крупный землевладелец, в написанном им труде по римской истории отразил чаяния элиты того времени: полное уничтожение городских автономий; подавление всякой самостоятельной мысли, однотипное государственное образование, изгнание философов и религиозных проповедников; беспощадная расправа со всякими мятежниками; сильная власть императора, опирающегося на «лучших», т.е. на самых богатых людей. В период деградации и распада подобные меры старого режима являются весьма распространенными. Но можно отметить, что точно такую же по духу программу реформации христианства изложил и Ириней Лионский, программу, которая была взята на вооружение Римской церковью.
    Получается, что на закате Римской империи чаяния интеллектуальной элиты римского общества и римского епископата оказались одинаковыми. По иронии судьбы «апокалипсический зверь», которым представлялся Рим ранним христианам, вдруг в лице епископов Рима оказался во главе христианства, насадив мироощущение и порядок, глубоко чуждый заповедям Христа, чуждый греческим и малоазийским церквам, образованным Павлом, – порядок уходящего мира.
    Итак, окончание эпохи блестящих римских императоров и наступление общего кризиса в Империи странным образом пошли во благо Римской церкви. Прямо таки «пир во время чумы». Между прочим, эта чума как раз вспыхнула в 180 г. и унесла жизнь последнего императора эпохи Антонинов – Марка Аврелия. Болотов пишет:
    В ответ на: «Со смертию Марка Аврелия в 180 году в положении христиан наступила перемена к лучшему. На римский престол вступил сын (Марка Аврелия)… Коммод Антонин (180 – 192), положивший конец блестящей эпохе Антонинов. Коммод был одним из самых недостойных кесарей, человек, который по капризу судьбы вместо того, чтобы родиться гладиатором, родился императором… Несмотря на такой характер Коммода, положение христиан при нем оказалось более сносным, чем в предшествующее время…
    Притом в последние годы на него приобрела большое влияние конкубина его, христианка Марция, “боголюбивая наложница”, как называет ее Ипполит».
    Была ли христианка Марция «боголюбивой» подругой или фавориткой-любовницей, у церковных и нецерковных историков мнения расходятся. Но относительно низкого нравственного и умственного уровня императора, кажется, все единодушны. Коммод, сын Марка Аврелия, еще в 176 г. был назначен соправителем. Он был полной противоположностью отцу и возродил порядки Нерона.
    Удивительное дело, но оценка церковных историков разительно отличается от всего вышесказанного:
    В ответ на: С возвращением Коммода, – пишет Евсевий, – пришло для нас время тихое, относиться к нам стали мягче, и Церковь, по милости Божией, жила в мире по всей вселенной. Спасительное учение начало приводить всякое звание к благочестивому служению Богу, Творцу всего; в Риме многие, известные богатством и родовитостью, вместе со всем домом и всей родней шли по пути спасения.
    Все это наводит на параллели с другими периодами в истории.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Приведу один конкретный пример, характеризующий описываемую в то время ситуацию.
    Василий Васильевич Болотов (ум. 1900 г.), русский православный историк Церкви, член-корреспондент Императорской Академии наук, на которого я много ссылаюсь, приводит свидетельство об освобождении христиан при Коммоде даже из каторжных работ. Подобное «право помилования», на самом деле неведомо какою ценою оказавшееся у римского папы Виктора (ум. в 199 году), могло стать мощнейшим инструментом по проведению на территории всей Империи политики римского епископата.
    Болотов рассказывает о Каллисте (будущем римском папе), имя которого папа Виктор первоначально решил в список на освобождение не вносить, ибо тот попал в «историю»:
    В ответ на: Раб по происхождению, он (Каллист) от имени своего господина, христианина Карпофора, вел банкирские операции, обанкротился, хотел спастись бегством, настигнут был Карпофором в ту минуту, когда садился на корабль, бросился в воду, был вытащен и отправлен своим господином работать на ручных мельницах. Христианские друзья упросили Карпофора освободить Каллиста и дать ему возможность оправдаться. Но, сознавая невозможность оправдаться, Каллист задумал покончить с собою мученическою
    смертию. В одну субботу он явился в иудейскую синагогу, произвел здесь беспорядок и за этот беспорядок отдан был под суд (Ланген делает остроумную догадку, не затем ли в действительности Каллист пришел в синагогу, чтобы поймать нескольких евреев, может быть, состоявших в долгу у него). Praefectus Urbis Фускиан (189 – 192) отправил Каллиста в сардинские рудники. Но вскоре затем известная Марция (наложница Коммода) выхлопотала освобождение сардинским исповедникам за имя Христово.
    Епископ Виктор отделил дело Каллиста от дела исповедников и, не желая освобождения Каллиста, пропустил его имя в поданном списке, но пресвитер Иакинф, приводивший в исполнение указ Коммода, освободил почему то и Каллиста. Выждав смерть своего господина, Каллист явился в Рим, вошел в доверие Зеферина (сменившего умершего папу Виктора) и сделался самым влиятельным римским пресвитером. Известно, что ему Зеферин (198 – 217) поручил устройство обширного христианского кладбища (тоже, вероятно, доходное предприятие).
    Каллист стал в конце концов главою Римской церкви (217 – 222) и по всем позициям христианского порядка пошел на компромиссы и снисхождения в дисциплине. Последнее повлекло церковную смуту и появление антипапы – Ипполита Римского (знаменитого христианского писателя, епископа римского, ум. ок. 235 г.), впоследствии четвертованного. Он был глубоко оскорблен тем, что Каллист стал отпускать тягчайшие грехи вроде прелюбодеяния.
    Решив, что еще папа Зефирин стал уклоняться в ересь, Ипполит Римский отделился от него и создал свою общину. Усилило его оппозиционные настроения избрание папой Каллиста, и он продолжал оставаться антипапой при папах Урбане и Понтиане. С последним он был изгнан императором Максимином в Сардинию. Там они примирились и решили, что следующим папой будет Антер. Расколы происходили всегда, поскольку мысль человеческая не допускает догмы и являются необходимым этапом в развитии.
    Как видим, все это происходит не во времена Соборов, не 4-й век и позже, когда как я описывал выше, творились попросту бесчинства "христианами", вооруженными монахами, забывшими Учение Господа и заменившими Его - учениями человеческими, а второй век. Уже тогда Церковь и Власть (самая неприемлемая) шли рука об руку, нуждаясь друг в друге. Это задолго до Миланского Эдикта в 313 году.
    Представить подобное у античных христиан-гностиков вряд ли возможно. И Маркион, и Василид, и Керинф, и Валентин, и множество других гностических учителей-философов - были аскетами, избегавшими мира. Нет никаких прямых доказательств, кроме наветов ортодоксов) о либертинизме (а так же канибализме, прелюбодеяниях и прочем, в чем ортодоксы всегда обвиняли своих противников) даже по отношению к Карпократу (жил еще в первой половине второго столетия, так как его ученица Марцеллина пришла в Рим при папе Аниките (155–166 г.)) - сохранилось лишь письмо его сына, Епифана, юноши 17 (!!!) лет, которому он дал энциклопедическое образование. Будучи чрезвычайно талантливым и максималистом, он заявил себя в литературе и учил почти о коммунизме, даже в общении с женами. Что можно понять для юного мальчишки.
    Еще раз напомню, что карпократиане имели у себя изображение Христа (первое свидетельство в истории о таковом!), которое ставили наряду с изображениями Пифагора, Платона, Аристотеля и других философов, что гностическая принцесса Марцеллина привезла в Рим.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • "Со всей определенностью можно утверждать, что Римская церковь «покончила с императорским культом», причем не ради духовной свободы, а для того, чтобы построить другую империю и возвести другой культ – культ Церкви.
    «Вооружение церкви бронею, латами и мечом сделалось, таким образом, догматом католической веры» (протопр. С.Н.Булгаков). Само церковное учреждение, бывшее ранее лишь организационным, можно сказать, техническим подспорьем для оформления братской общины, теперь стало самодовлеющей религиозной величиной. «В это учреждение, – выражая суть возникшего феномена, писал А. Гарнак, – дух Христа вложил всё, что нужно отдельному человеку;… Св. Дух действует исключительно в нем (в этом учреждении), и дары благодати поэтому могут быть добыты лишь здесь… Это учреждение со всеми своими постановлениями и формами тождественно с “Христовой невестой”, с “истинным Иерусалимом” и т.п., и поэтому оно само провозглашено неприкосновенным творением Бога неизменямым обиталищем Святого Духа. Соответственно этому оно выдавало все свои распоряжения за одинаково священные». Но прежде, чем стать таковым учреждением (империей, церковь должна была из множественных общин образовать «единое тело» с единым духом. Самоощущение родства этих общин необходимо было организационно и нормативно сочетать. Сами образец устройства Римской империи и кодификация Римского права оказывались для этой цели весьма пригодны. Идеологическое единство громадной системы, этот претендент-суррогат на замещение общинной души, могли обеспечить только единая догматика, единое Писание и суровое наказание всех отклоняющихся. Требовалось отмежеваться от инакомыслящих и от текстов, противоречащих центральной догме. Теперь представлялось необходимым создать учение о Единой Душе Церкви, обожествив и возвеличив до Святости саму – церковную организацию. Для выполнения этой вообще-то нехитрой задачи Ириней Лионский сформулировал основные догматы церковно-христианской веры, заложил основы ветхозаветного Писания (в соответствующей редакции) и четко очертил круг, за которым начиналась ересь.
    В дальнейшем отцы церкви освятили эту новоявленную религиозную доктрину ореолом мученического вероисповедания древних христиан, будто бы искупленную кровью праведников. О том, что древние христиане шли на смерть вовсе не за вымыслы Римской церкви, поздние доктринеры предпочли забыть.
    В Иринеевой универсальной системе было многое и всякое, но исчезло главное – Учение Христа о Богообщении и о сути Спасения. Ка´к услышать голос Бога и что есть Спасение? Иринеевы последователи, должно быть, вообще не знали, как человеку соединять свой дух с живым Христом, поэтому они могли лишь учить, как слушаться их церковь, которая будто бы обладает истинным знанием. Новая церковь подменила религиозное ощущение живого Бога – верой во всемогущество церкви, заменила веру во внутреннего Христа – верой во внешние догматы.
    Гарнак писал о содержании этой новой веры, в общем-то не имеющей отношения ни к Учению ап. Павла, ни тем более к Учению Иисуса Христа:
    В ответ на: «…Возникла вера не без внутреннего единства и силы, но с неограниченным объемом, вера, которая должна была сделаться верою Церкви, образованных и необразованных, вера, составленная из самых различных – философско-апологетических, библейских, христософических, гностически-антигностических и чувственно-фантастических – элементов…; сознание, что рациональная теология и слепая вера суть различные величины, отсутствует; всё стоит на одной плоскости; на спекуляцию смотрят с подозрением и всё же не отказываются от неё совсем».
    Перед нами традиционный синкретизм, свойственный римской
    культуре вообще, когда со всего света берется всё, что кажется выгодным или уместным, но при этом утрачивается живость и непосредственность, теряется сам дух.
    Но самым страшным в этом удивительном явлении – психологии Рима – является желание обладать всем миром и навязать всему миру свое представление о бытии. В этой самоуверенности даже нет желания обрести Истину – самоценным сам по себе становится порядок, имперское единообразие. «Желание распространить и
    устроить царствие Божие политическими средствами, – пишет А. Гарнак, – только по тяжкому недоразумению может быть основано на указаниях Христа и апостолов. Это царствие рассчитывает лишь на религиозные и нравственные силы и основывается на почве свободы. А церкви, выступающей мирским государством, приходится пользоваться всеми средствами такового – и хитроумной дипломатией, и насилием; всякое земное государство, даже основанное на праве, бывает вынуждено обстоятельствами поступать несправедливо… Непогрешимость (папы) равняется тому, что у правителей мира называется полным самодержавием… Совершенно ясно, что этот второй фактор на Западе основательно должен был изменить характерные черты католицизма – традиционализм, правоверие, ритуализм и монашество… “Я сам предание”, – сказал будто бы Пий IX… Учение во многих отношениях стало произвольным…». Далее Гарнак продолжает:
    «Римский католицизм, взятый как внешняя церковь, как учреждение права и силы, ничего общего с Евангелием не имеет и даже противоречит ему по существу… Смешение божественного начала с мирским, самых задушевных чувств с политикой причиняет глубокий вред, потому что оно насилует совесть и лишает религию её настоящего значения…».
    Во времена Иринея Лионского и папы Виктора все названные признаки в Римской церкви уже полностью оформились."
    Книга, которую местами цитирую, находится в ПДФ и дать ссылку на нее не могу.
    Но в итоге, обязательно укажу.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Как бы ни складывались в это время отношения христиан и евреев внутри и вокруг христианской церкви, но именно во время десятилетнего самовластия папы Виктора I (189 – 198) и двенадцатилетнего никчемного правления Коммода (180 – 192) развернулась бурная эпистолярная деятельность провинциального епископа Иринея Лионского. Ириней Лионский и его единомышленники каким-то образом получили доступ к тайным гностическим текстам, идеи которых были похищены и извращены, новозаветные тексты перекомпонованы и подделаны, а послания апостольских мужей выдуманы.
    Конечно, Ириней был здесь далеко не первопроходцем. Уже за десятилетие до этого Маркион обвинял евреев в подделке евангелий, «Деяний» и писем Павла, благодаря чему все они оказались переполненными чуждым христианству ветхозаветным духом и апелляциями к Ветхому Завету. Ириней это редактирование только довел до логического конца, хотя один он не смог бы совершить такого значительного преобразования. Однако, обнаруживая явный «социальный заказ», прямую заинтересованность Римской церкви в создании идеологии, способной всех христиан Империи поставить под одно знамя римского епископата, вполне
    возможно предположить, что мощь столичной кафедры и возможность влиять на императора Коммода (или на его приспешников) обеспечили текстуальную реформу.
    В любом случае, по какому бы сценарию ни развивались события, доступ к власти и влиятельное положение столичной церкви, т.е. церкви всей Империи, вполне могли позволить папе Виктору I совершить реформу. Если же учесть культивировавшуюся здесь ненависть к гностикам, то не христиан ли гностиков и затронули известные в то время «императорские гонения»? Во всяком случае, в конце II века гностики, при прежней широкой распространенности тяготевших к гностицизму церквей, неожиданно куда-то исчезли. Ведь невозможно объяснить их исчезновение одним лишь успехом полемических трудов Иринея Лионского. Поистине, исчезновение христиан-гностиков и им сочувствующих представляет собою не вполне ясное явление. Впрочем, возможно, поддержанные всей мощью Римской церкви, опиравшиеся на еще мало известные среди прочих христиан тексты (похищенные у гностиков и подправленные под свою доктрину), отцы догматической церкви смогли склонить на свою сторону большинство необразованных христиан и победить рутинным количеством. Превращение при Константине христианства в государственную религию довершило это дело. Христианский же гностицизм, вытесненный из церковной среды, влился в родственный ему неоплатонизм либо окончательно ушел в подполье.
    Известно, что желание подчинить себе всех христиан, все церкви являлось хронической болезнью (mania) римского епископата.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Я хочу предложить на сон грядущий довольно небольшую работу "Антитезы", автором которой является доктор Кэролл Р. Бирбауэр, составленной по мотивам "Антитез" Маркиона:
    http://xpectoc.com/issledovaniya/apokrificheskie-pisaniya/antitezy/
    В ответ на: Многие внимательные христиане, серьёзно читающие Библию, замечали, вероятно, что образ Бога в Ветхом Завете полностью отличен от образа Бога Иисуса в Новом. Многие лидеры современного христианства или закрывают глаза на эту проблему, или заявляют, что её не существует. Некоторые дошли до своеобразной увёртки, такой, как «прогрессивное откровение». Однако это не решает проблемы. Это противоречие вызывало немалые разногласия и среди христиан второго столетия.
    В то время у христиан ещё не было канона Нового Завета, и большинство из них пользовались еврейскими писаниями. Это стало причиной привязанности к понятиям иудейской религии. Христианство в то время было не более чем «движением Иисуса», связанным с иудаизмом. Смысл призыва апостола Павла заключался в том, что христианство – не часть иудаизма; из-за этого ему пришлось столкнуться с оппозицией некоторых христиан. Даже апостолы Иаков и Пётр не хотели отказываться от иудейских верований и обычаев. Некоторые историки говорили, что, если бы не Павел, христианство растворилось бы в иудаизме уже в середине первого века.
    Когда Павел умер, христианство вновь сблизилось с законами и ритуалами иудаизма. Но уже в начале второго века благовестник Маркион составил первый канон Нового Завета. Еврейские писания не были присоединены к этому Новому Завету. Это заставило лидеров иудео-христианства подняться на защиту иудейского наследия. Конфликт вылился в один из крупнейших расколов в христианской истории
    Вопросы эти поднимались не только во втором столетии, но и в первом. Вспомним даже ап. Павла и его послание к Галатам.
    Надеюсь, это прочтение вам на благо, поскольку будит разум.!

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Теперь, поскольку вы понимаете подоплеку иудео-христианского и гностического противостояния, я буду готов буквально пару фраз уделить тому, кто был тем злым гением, кто переиграл истинных последователей Христа, умело и повсеместно распространил о них клеветнические, порочащие измышления, украл у них, перекомпоновал и выдал за свои такие гностические сочинения, напр. как протоевангелие от Ионна и т.п., ловко отредактировал письма Павла, изощренно перетолковал Ветхий Завет, найдя чуть ли не на каждой странице пророчество об Иисусе Христе, наконец, настроил христиан против великой эллинской
    культуры и восточного мистицизма, умолчав о том, что значительная часть церковной обрядности и мистицизма были скопирована с восточных мистерий.
    Можно отметить, что именно христиане-евреи должны были быть наиболее заинтересованными лицами в положительном для них исходе такого противостояния. Ораторские же способности иудеев, изощренность в интерпретации Закона, умение сплоченно, истово и не гнушаясь средствами отстаивать свои интересы помогли в конечном итоге обеспечить догматическому крылу церкви, таким его ревизионерам, как Ириней Лионский, желательную победу над подлинным христианством!
    Поймите меня правильно - я не антисемит, но факты остаются фактами. Причины таковых наветов могли быть весьма разные. Например, в миссионерской борьбе за влияние на сильных мира сего, христианство, имело перед иудаизмом заметное преимущество. Апологетические сочинения христиан, адресованные римским императорам, насыщены тезисами о родственности лучших этических и философских положений античности и христианства, о возможности их взаимовыгодного слияния (послушайте, что теперь как о злейшем враге на нашем самом форуме говорят православные о философии и о виднейших христианских философах-богословах!). Стоическая философия, занявшая во II в. среди римской элиты, включая даже императоров, ведущее место, близко соприкасалась с идеалами христианского мироощущения, причем настолько, что в IV в. среди христиан широко распространился миф, будто знаменитый стоик Сенека переписывался с апостолом Павлом.
    К иудеям же, напротив, отношение большинства императоров рассматриваемой нами эпохи было резко негативным. В памяти еще была кровопролитная Иудейская война 60х годов и разрушение Иерусалима. Траян подавил иудейское восстание 116 года на восточном побережье Средиземного моря, в Александрии, а правительственные войска, как утверждается, в отместку за то, что иудеи вырезали население Кипра (240 тыс. человек) и Кирены (220 тыс. человек), сами уничтожили в Александрии почти их всех. При Адриане случилось и было разгромлено иудейское восстание под предводительством Бар-Кохбы (135 г.), и им было запрещено селиться в Иудее. Антоний Пий ввел закон, запрещавший язычникам совершать еврейское обрезание. Марк Аврелий к иудеям, по свидетельству Аммиана Марцелина, относился с брезгливой враждебностью. Со времен Цицерона за израильтянами у римлян закрепилась резко негативная характеристика, постоянно питаемая наглядными примерами, ибо неуживчивые иудеи оказались единственным народом, с которым при всем громадном опыте римской дипломатии за несколько веков так и не было достигнуто компромиссного решения о взаимосуществовании. Уже Септимий Север, пораженный глубиной проникновения при Коммоде представителей церкви (иудо-христиан, монархиан), а при собственном правлении – иудеев в дела государственного управления, мог действительно, окончив гражданскую войну и наведя порядок в стране, наконец издать строжайший указ, направленный одинаково против церкви и синагоги. Кассий, например, сообщает о множестве иудеев, стекавшихся в столицу уже в нач. I в. н.э.:
    «А как иудеи в Риме сошлись во множестве и постоянно сманивали местных жить на свой лад, он, Тиберий (19 г. н.э.) почти всех их выслал».
    Никакого запрета на новые еврейские заселения не существовало и они вновь возвращались на покинутые места. Можно понять, что неприятие в гностических церквах Ветхого Завета, бога иудеев и пресловутой богоизбранности Израиля привело к естественному их притоку к другой части церкви – к так называемым кафоликам, или ортодоксам (то есть к догматической церкви). Этот процесс поляризации внутри христианства по отношению к ветхозаветному наследию должен был стать особенно заметным после разрушения
    Иерусалимского храма, когда значительное число бедствующих иудеев устремилось в Рим. Надо также учитывать, что гностики, из-за их специфической оценки роли израильтян в судьбах мира, в лице перешедших в христианство иудеев должны были автоматически обрести смертельных врагов. Христиане-гностики могли после этого рассуждать о любых высоких материях, эонах и Софии, но для христиан-евреев они теперь с любыми идеями превращались в апокалипсических «антихристов». Ко всему прочему иудеи и в прошлой своей ветхозаветной истории ненавидели греко-египетские мистерии (истоки гнозиса).
    Число христиан, тяготевших к гностикам, маркионитам и иным резким противникам иудейства и иудаистского Йахве, должно было быть во II в. весьма значительным. При таком положении иудо-христиане естественным образом должны были сконцентрироваться в другой части церкви – у ортодоксов.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Между обоими лагерями христиан разгорелась нешуточная война за идео-логическое основание, на котором возникло христианство. Одни утверждали, что таковым был «богоизбранный народ», его Закон и Иегова. Другие утверждали – Новый Завет Христа, противоположный Ветхому Завету, считали Иегову (Йахве) заклятым врагом Света, а иудеев – его заблудшими последователями. Для одних Бог Иисус был рожден «богоизбранным народом» и повелел исполнять до йоты Закон Бога, дарованный этому народу, лишь
    отменив некоторые устаревшие обряды и повелев поклоняться лично себе. Для других – Христос в самом мрачном и грешном месте планеты зажег свет для спасения человечества от царства тьмы.
    Итог, как нам всем понятно даже глядя на православных местных участников, внутрицерковной борьбы за присутствие в христианстве иудаистского наследия известен – победили приверженцы Йахве.
    Приверженцы той глупости, что Бог в Таннах и в Учении Христа - Один. Они даже название иудейскому священному Писанию дали - Ветхий мол завет, в противоположность Новому Завету (но старого Бога).
    Конечно, это был длительный процесс, протекавший не одно столетие и включавший в свою орбиту громадное количество известных и безвестных участников. Таким образом, в лице иудо-христиан, Римская церковь даже при известной доле церковного антисемитизма могла получить против гностического христианства мощнейшую поддержку. Защищая свою иудаизированную догму, епископальная церковь тем самым защищала и ветхозаветный Закон и историческое иудейство.
    Другим значительным преимуществом, какого ортодоксы церкви добивались благодаря иудаизации христианства, была легимитизация христианства как древнего культа. Поскольку власти преследовали прежде всего новоявленные религиозные секты, но вынуждены были разрешать древние культы, то заявление ортодоксов-христиан о том, что они и есть тот самый древний Израиль, ставило ортодоксальную церковь в явно более выгодное положение по сравнению с христианами, причастность к Израилю отвергавшими.
    Я прошу выше назвынных иудо-христиан не путать с самыми ранними иудео-христианами, к которым относилась и родня Иисуса и его брат Иаков, глава палестинской общины.
    Речь выше идет о вторичной иудаизации наследия Христа. Тертуллиан даже писал, будто иногда "иудеи предоставляли преследуемым христианам убежище в своих синагогах". Если в I веке иудеев и последователей Христа римские власти, скорее всего, не различали, а значит, одинаково плохо относились к тем и другим, то в конце II в. различие между ними уже стало явным. Как бы ни складывались в это время отношения христиан и
    иудеев внутри и вокруг христианской церкви, но именно во время десятилетнего самовластия папы Виктора I (189 – 198) и двенадцатилетнего никчемного правления Коммода (180 – 192) развернулась бурная эпистолярная деятельность провинциального епископа Иринея Лионского.
    Он и его единомышленники каким-то образом получили доступ к тайным гностическим текстам, идеи которых были похищены и извращены, новозаветные тексты перекомпонованы и подделаны, а послания апостольских мужей выдуманы. Конечно, Ириней был здесь далеко не первопроходцем. Уже за десятилетие до этого Маркион (как мы видели выше из моис ссылок) обвинял иудеев в подделке евангелий, «Деяний» и писем Павла, благодаря чему все они оказались переполненными чуждым христианству ветхозаветным духом и апелляциями к Ветхому Завету. Ириней это редактирование только довел до логического конца, хотя один он не смог бы
    совершить такого значительного преобразования. Однако, обнаруживая явный «социальный заказ», прямую заинтересованность Римской церкви в создании идеологии, способной всех христиан Империи поставить под одно знамя римского епископата, вполне возможно предположить, что мощь столичной кафедры и возможность влиять на императора Коммода (или на его приспешников) обеспечили текстуальную реформу.
    Впрочем, возможно, поддержанные всей мощью Римской церкви, опиравшиеся на еще мало известные среди прочих христиан тексты (похищенные у гностиков и подправленные под свою доктрину), отцы догматической церкви смогли склонить на свою сторону большинство необразованных христиан и победить рутинным количеством. Превращение при Константине христианства в государственную религию довершило это дело.
    В качестве примера самовластия папы Виктора можно привести его спор о праздновании христианской Пасхи.
    Очевидно, что Виктору было вполне по силам провести в жизнь новую церковную доктрину и навязать всем церквам отредактированные тексты Писания. В течение III в. свидетельства о подлинной истории христианства при уничтожении всяческой памяти о гностических церквах исчезли, а бесцветная, скудная и безжизненная историческая картина, нарисованная Иринеем Лионским, была впоследствии обогащена и
    расцвечена фантазиями церковных историков. Как я отмечал выше уже, о том, что такая подмена не прошла незамеченной, рассказывает Евсевий. Им приводится фрагмент одного апологетического сочинения против еретиков. Еретики заявляли, что именно до Виктора Писания были другими и что в этой подмене виноват этот римский епископ:
    В ответ на: И если в течение стольких лет провозглашаемо было мнение Церкви, то можно ли поверить, что жившие до Виктора учили так, как они говорят? Не совестно ли им возводить такую клевету на Виктора? Они ведь прекрасно знают, что сапожника Феодота, главу и отца этого богоотступнического учения, первого заявившего, что Христос – просто человек, Виктор отлучил от Церкви. Если бы Виктор, по их словам, придерживался их богохульного учения, разве отвергнул бы он Феодота, измыслившего эту ересь?…»
    Именно эта цитата обличает как и Евсевия Кесарийского, ее автора - о котором все ученые говорят как о никудышном историке, а придворном теологе императора Константина, и самого папу Виктора, поскольку Иисуса "просто человеком" звали - как и говорил этот Феодот, сама семья Иисуса, первые последователи Иисуса иудео-христиане и как о человеке о Нем говорится в настоящем Евангелии от Матфея, написанном по арамейски (в Новом Завете приведено изначально написанное по гречески Евангелие от Матфея), а так же в Евангелии эбионитов (нищих). То есть задолго до Виктора и Евсевия - верить не надо, надо знать! Но как и сегодня на форуме, он знать не желал, а провозглашал: "они просто отвергли Закон и пророков и, объявив свое безбожное учение благодатным, дошли до "бездны" погибели», все как обычно.
    Выше отмечалось, что период реформирования религиозной доктрины на базе догматики Иринея Лионского пришелся на время, когда Римская империя впала в полосу заметных неустройств и регрессии.
    Мощная и единая Империя, одна вера и один Бог были призваны преодолеть череду ее неудач. Но вышло как всегда с ортодоксами, вместо единства они принесли усобицы и разделение внутри христиан, закономерным итогом распад государства:
    В ответ на: Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит.
    Этот процесс происходит и теперь, у всех нас на глазах и опять в расколе виноваты все, кто угодно, но только не сами раскольники.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Я не раз упоминал, как важен индивидуальный опыт на Пути к Богу.
    Ни одному святому, ни в одной традиции не удалось объяснить, что такое Откровение или личное ощущение Бога. Любой язык или способы мировосприятия являются продуктом или средством, годным лишь для обычной жизни. Всё, что выходит за общепринятые, традиционные рамки, невозможно исчерпывающе передать.
    Человеку, никогда не любившему, нельзя объяснить, что такое любовь, почему и как она возникает. Слепому невозможно объяснить красоту сверкающей на утреннем солнце росы. Существует громадный пласт человеческого бытия, познаваемый исключительно в личном опыте. То, что человечеству в целом нечто известно, для отдельного индивида будет пустым словом до тех пор, пока он сам это нечто не испытает и не осознает. Истина и есть Сам Бог. Но каким же образом тогда эта Истина оказалась ограниченной рамками одной-единственной конфессии, а тем более единственной среди многих церквей, философских школ, направлений мысли во всей истории человечества - объявленных ересью?
    В ответ на: “язык человеческий… неадекватен вполне самой Истине, да и исчерпать Ее ему не под силу. Следовательно, Писание и власти Церковные не могут считаться единственными «источниками» богословия… Истинный богослов волен выражать свою собственную встречу с Истиной. Таково аутентичное послание, выдерживаемое наиболее явственно и недвусмысленно в византийской «мистической традиции» Максима Исповедника, Симеона Нового Богослова и Григория Паламы”
    Отмечал в работе "Введение в Византийское богословие", протопресвитер Иоанн Мейендорф
    https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Mejendorf/, как и я постоянно пишу, что нельзя выразить Высшее в терминах низшего. Истина не находится в Церкви или где либо еще, она "внутри вас есть". Протоирей Сергий Булгаков настаивал в работе "Два Града":
    В ответ на:никогда в Церкви не было догматического определения о том, что не может быть новых догматов и что все они исчерпываются определениями семи Вселенских соборов. Такое глубоко антиисторичное воззрение не может найти себе догматического обоснования. Церковь есть жизнь, творчество, порыв. Закон безостановочного движения имеет здесь силу более, чем где-либо”
    , - русский философ, богослов, православный священник, экономист и создатель своего учения о Софии Премудрости Божьей.
    Видимо он о какой то иной Церкви говорил, которую на нашем форуме не знают и к которой не принадлежат.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Здравствуйте, уважаемые читатели!
    Что бы дни отдыха не пропали для вас даром, предлагаю неторопливо подумать над сохранившимся благодаря Клементу Александрийскому источником, приписываемому школе валентиниан - Извлечение из Теодота, которые являются одной из “записных книжек”, составленных ранним христианским мыслителем. Эти тридцать страниц текста содержат довольно значительное количество цитат из произведений некоего Теодота и других “валентиниан”, а также мысли и комментарии Климента, с ними связанные.
    https://nsu.ru/classics/gnosis/theodot.htm
    Я привожу его с сайта Евгения Афонасина, на котором я, вкратце ранее, имел честь остановиться.
    Текст, на мой взгляд, достаточно сложный. Требующий основательной подготовки, которую мы с вами - и, я искренне надеюсь, те кто заинтересован темой от души, прошли не только по материалу подфорума, но и самостоятельно. Благодаря указанным выше источникам по исследованию явления первоначального христианства.
    Здесь есть не один повод поскрипеть умом.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • В преддверии Нового 2019 Года, послужит хорошим началом разместить новый ресурс (уже третий на нашем подфоруме) с обширной библиотекой "Собрание Гностических Текстов":
    Собрание Гностических Текстов
    Где серьезно интересующиеся темой читатели смогут удовлетворить свою тягу к реальному знанию о гнозисе и гностицизме, как говорится, "из первых рук".
    Более качественного Собрания я еще не видел. По каждому тексту, а приведены не только 13 кодексов библиотеки из Наг-Хаммади, но и содержание кодексов Чакос, Брюса, Аскью, Берлинский Папирус 8502 и некоторые прочие.
    Повторюсь, только вы сами сможете - и имеете такую возможность в наш просвещенный век, судить о первоначальном христианстве исходя из указанных документов.
    А не из пасквилей "ересиологов" и предвзятых "работ" доктринально ангажированных авторов, с которыми вы все уже смогли столкнуться выше.
    Благодарю, что не прекращаете поиск Истины - поистине, Христова задача для Человека.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Церковь как земное учреждение была для человека важным, но тем не менее только вспомогательным средством для обретения в собственном сердце Христа (построения церкви сердца), – догматики объявили земную церковь главнейшим явлением всей религиозной жизни верующего, по сути главной целью человечества здесь на земле. В Риме утверждали лишь об одной «самой главной» церкви, тогда как на Востоке – о «совокупности нескольких».
    Но ведь христианская Весть и Царство Небесное были провозглашены человеческому сердцу, а не организациям. Думается, вернее было не выяснять, какая церковь (или какая их совокупность) является
    наследницей так называемого «Петра», а признать само представление об организации как носительнице Божественной Истины, полученной «по наследству», – вульгарным и ошибочным.
    Ведь христианство – это «связь с Богом», но никакая организация, никакой институт – «связи с Богом» иметь не могут. Религиозно может быть только чувство или мысль конкретного человека, но никак не соборная резолюция, и уж тем более – не «организация».
    Можно с утра до вечера бить поклоны перед иконой, ставить свечи и петь славословия, но без внутренней устремленности к Богу оставаться чуждым религии – связи со Всевышним. Все внешние ритуалы и организации, как свидетельствует история, – преходящи. Вечно же лишь то прекрасное, что каждый человек кропотливым трудом возводит в сердце – церковь его Духа. Что же тогда, как не сердце каждого человека, должно стать истинным основанием праведной веры? Веры в то, что человеческая душа есть сосуд Христа и что дух каждого человека может, подобно сыну, вернуться к Богу? Речь идет, о том, с чего начинается для любого человека подлинная религиозность – с личного знания Бога. Обретенного самопознанием и постепенным преображением человека, свободного от Зверя-Сатаны, по подобию своего родного Дома, своей Родины - Царства Небес!
    Образуя в совокупности Церковь Христову в Духе и Истине, которая не едина с земным учреждением ни в чем, кроме праведности христианской лишь в некоторых ее членах.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Из всех проявлений "мысли" наших оппонентов в иных топах следует, что уверенность в их правоте основывается на приоритете материальных условий над духовными, физического присутствия над духовным озарением, внешних человеческих преданий над откровением, свидетельствует о том, что такие как они просто не имели опыта Богообщения в духе.
    Но ведь лишь в таком состоянии взыскующего раскрываются тайны духовного. О глубоком отличии такого состояния от любого иного земного опыта Максим Исповедник (580 – 662) писал:
    В ответ на: Когда влечением любви ум возносится к Богу, тогда он совершенно не чувствует ни самого себя, ни что-либо из сущих. Озаряемый божественным беспредельным Светом, он перестает ощущать всё тварное подобно тому, как и чувственное око перестает видеть звезды, когда восходит солнце…
    Как солнце, восходя и освещая мир, являет и себя, и освещаемые им предметы, так и Солнце Правды, восходя в чистом уме, являет и Себя, и логосы всех [вещей и тварей] – уже приведенных в бытие и тех, которые еще будут сотворены” (О божественной любви. I сот. ч.I, 10, 95).
    “Есть два состояния чистой молитвы… Признак второго – восхищение ума Божественным и беспредельным светом в самом порыве молитвы, когда он вообще не чувствует ни самого себя, ни что-либо из сущих, а лишь одного Того, Кто Своей любовью так озаряет его. Тогда, двигаясь вблизи логосов, которые окрест Бога, ум воспринимает чистые и явные протобразы Его” (Там же, II сот. 6) 1.
    Это уже должно быть понятно моим читателям и то, что действительно великий святой православной Церкви, один из умнейших людей своего времени, Максим Исповедник свидетельствует об этом - делает ему честь. Аналогичным образом состояние духовного предстояния пред Абсолютным описывается авторами иных традиций.
    Вот что говорит знающий лидер иного направления мысли, неоплатоник Плотин (ок. 205 – ок. 270), учившийся у Аммония Саккаса и оказавший заметное влияние на каппадокийских отцов церкви, писал:
    В ответ на: “Вот на чем, собственно, основывается обычное в мистериях запрещение посвященным делиться тайнами с непосвященными:
    так как божественное невыразимо, неописуемо, то и запрещается толковать о божественном с теми, которые не удостоились еще созерцать его. Так как в момент лицезрения Бога исчезает всякое двойство, так как созерцающий тут отождествляется до такой степени с созерцаемым, что, собственно говоря, не созерцает его, а сливается с ним воедино, то понятно, что лишь тот может сохранить в себе образ Бога, кто может сохранить целым воспоминание о том, каким он был во время лицезрения Божия, бывает же сам он тогда в состоянии такого объединения, самососредоточения, в котором не сознает никакого различия ни в себе самом,
    ни по отношению ко всему другому; в этом экзальтированном его состоянии, никакая душевная деятельность не проявляет себя – ни гнев, ни сожаление, ни рассудок, ни даже мышление; можно сказать, что он тут и сам весь как бы исчезает”.
    (Плотин. О Благе, или Едином. Эннеада VI.9.11).
    Все это только показывает, что гилик - пневматика не разумеет и не может.
    Во всех религиях и мистических традициях мира, в том числе и у христианских авторов, состояние высшего духовного озарения описывается практически одинаково. Насколько же эти описания отличаются от так называемого «озарения» апостолов в «Деяниях» или в Евангелии. Это лишний раз доказывает, что сцена «нисхождения пламён» на апостолов (многоговорение), «прозрение Павла» и пр. – суть поздние текстуальные вставки, сочиненные авторами, никогда не испытывавшими духовного озарения.
    Мы имеем дело с подменой не только внешних форм христианского учения, но и его Духовной сути.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • В отличии от ап. Павла, возвращаясь к нашим иерусалимским апостолам, совершенно очевидно, что если Петр, Иоанн, Иаков и др., до появления Павла, не считали нужным покидать Иерусалим, не то что нести весть
    Христа языческим народам, то их присутствие возле Иисуса в течение трех лет Его хождений не избавило от ограниченности их мировосприятие: они не сумели осознать, чем в мировой перспективе являлось данное воплощение Христа и чтo надлежало делать его последователям.
    Если Павлу через Откровение было дано осознание сути Учения, значения и цели воплощения Христа, то иерусалимские апостолы, судя по всему, остались не более чем историческими статистами земной жизни Учителя. Их усилия насадить Учение Христа среди соплеменников не привели к обращению «богоизбранного народа» в христианство. Если это не удалось сделать самому Иисусу Христу, то чего можно было ожидать на данном поприще от его последователей?
    Да и как могло быть иначе, если одним из центральных положений Учения Христа было представление человечества единым пред лицем Отца-Бога, если главным средством против бед человечества, его ошибок, заблуждений и грехов были провозглашены любовь и самопожертвование? Как же всё это можно было совместить с йахвистской проповедью иудейской «богоизбранности»? Можно ли вообще иудеохристианство
    по существу считать христианством? Получается, что верить в явление Иисуса Христа или даже в то, что он был Сыном Божьим еще недостаточно, чтобы считаться последователем Спасителя.
    Ориген, например, о некоторых христианах-хилиастах писал, что они «хотя и веруют во Христа, но понимают божественные Писания по-иудейски». Каждая христианская церковь во все времена полагала, что, чтобы быть подлинным христианином, нужно верить так и в того Христа, как это принято в данной церкви. Ортодоксы уверяли, что Сын Бога был послан на Землю исключительно для Спасения стада Израилева. О «своем» Машиахе так думали и иудеохристиане, вероятно, и иерусалимские апостолы, Петр и пр.
    Но, спрашивается, что национального содержалось в евангельских притчах и заповедях Иисуса Христа, которые он произносил за несколько лет до Распятия? Что специфически иудейского несла в себе Нагорная проповедь? Обращаясь к еврейскому народу, находясь в самой глубине народа, Иисус пользовался понятными здесь образами и апеллировал к почитаемым здесь ценностям. И тем не менее из сказанных Им простых слов, сохранившихся в канонических и апокрифических евангелиях, явственно следует, что с самого начала проповедь Иисуса носила Вселенский, наднациональный характер.
    Так происходило во все времена и до Иисуса. Более того, в сокровенном Учении говорилось о беспредельности мироздания и Единстве Полноты Бога.
    Насколько жалкой и тщедушной рядом с этой идеей выглядит любая докрина о национальной избранности!

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Мы уже поднимали тему антияхвизма, анти иудаизма в учении первоначальных христиан-гностиков.
    Идеи национальной обособленности, национальной избранности по крови, соблюдения Закона-Торы и чаяния Мессии, который восстановит земное Царство Израилю, бросив народы под ноги его - никак не соответствует вселенскому Учению Христа о Едином Отце - Духе и Его Царстве не от мира сего.
    Борьба между этими мировоззрениями прослеживается в новозаветных образах ап. Петра и ап. Павла, которых Отцы Церкви и составители Канона искусственным путем примирили, на чем кратко следует остановиться еще раз.
    Если поверить в миф о единодушии Петра и Павла, то получится, что Петр был еще хуже фарисеев, ибо, осознавая невозможность неевреев войти в царствие Небесное, уготованное, по Библии, лишь «семени Авраамову», он тем не менее, как и Павел, обещал им христианское Спасение. Если следовать логике иудео-христиан, то приглашение в христианство неевреев должно было быть такой же нелепостью и вынужденной политической мерой, как и завлечение неевреев в иудаизм: ни там, ни там неевреям делать было нечего (это очень сложная тема и я пропускаю многое в цепочке обоснований изложенной мысли). В «Деяниях» апостолы после Распятия, в ожидании скорого наступления Спасения, спрашивают явившегося Христа:
    В ответ на: Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?
    Деяния, гл.1. Что многое говорит о понимании "апостолами" учения Спасителя.
    Тут выражена вера иудействующих христиан, связывающих приход Мессии исключительно с Израилем. Петр обращается к израильтянам, склоняя их к вере в Спасителя Израиля:
    В ответ на: Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли.... покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа. Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш.
    Деяния, гл. 2. Подобные превознесения ветхозаветных символов в новозаветных текстах очень рано заставили апологетов церкви задуматься над, казалось бы, простым вопросом: кого называть «Израилем»? Иустин Философ отвечает, обосновывая тезис, что не иудеи, а христиане – Израиль:
    “…И мы, соблюдающие заповеди Христовы от родившего нас для Бога Христа, называемся не только Иаковом, Израилем, Иудою, Иосифом и Давидом, но и истинными сынами Божими”. Согласно Иустину, христиане не сомневаются в грядущей славе Иерусалима, но спорят лишь о наступлении тысячелетнего блаженного мироустройства до второго пришествия Христа. Вера в тысячелетнее царство Израиля присуща была прежде всего иудео-христианам, то есть евреям, признавшим Христа-Мессию. Чтобы объяснить, какое отношение христиане имеют ко всему обещанному в Библии исключительно иудейскому народу, отцы церкви вынуждены были либо полностью переиначить смысл буквального содержания Библии, либо даже отобрать у евреев их собственные наименования: Израиль, Сион, Иерусалим и прочие, как и само Писание.
    Церковная догма требовала и до сих пор требует чтить богоизбранность евреев, незаметно перераспределяя то, что в Ветхозаветном Писании было обещано исключительно евреям – всем христианам.
    Однако среди христианских авторов были и те, которые вскрывали абсурдность иудаизации христианства, отмечали глубокую антагонистичность иудаистских устремлений «господства» новозаветному духу.
    Ориген, комментируя «Деяния апостолов», писал, что: “Петр был еще иудеем и жил по иудейским преданиям и поэтому презирал тех, которые стояли вне иудейства. И Павел в «Послании к Галатам» свидетельствует, что Петр из боязни перед иудеями, в то время, когда к нему (в Антиохию) пришел Иаков, перестал есть вместе с язычниками и отделился от них, опасаясь обрезанных (Гал 2.12). То же самое сделали и прочие иудеи и Варнава” (Против Цельса, II.I). В другом месте Ориген косвенно возражает тем христианам (среди которых Ириней Лионский 2), которые по-иудейски верят в пресловутое тысячелетнее царство Израиля на земле:
    В ответ на: «Они хотят того, чтобы в будущей ожидаемой жизни всё было совершенно подобно жизни настоящей, т.е. чтобы снова было то, что есть. Так думают те, которые хотя и веруют во Христа, но понимают божественные Писания по-иудейски» (О началах).
    Вполне очевидно, что с вышеописанными йахвистскими представлениями об «особости» Израиля и израильтян Петр не стал бы активно проповедовать среди неевреев. Но зато он вполне мог активно проповедовать среди прозелитов, прежде всего против их выхода из иудаизма. Христианство для Петра было только высшей формой иудаизма, и выход из иудаизма расценивался равносильным отвержению христианства.
    Впрочем, до II в. н.э. такого слова, как «христианство», еще не было. Новозаветное благовествование таким, как Петр, представлялось не более чем проповедью сверхъестественного явления человека Иисуса вперемешку с апокалипсическими ожиданиями еврейского народа. В Деяниях, гл.15:5 и 21:20 многие тысячи (из иерусалимской общины, из которой происходил и Петр) присоединились к христианам, оставаясь при этом фарисеями. В глазах Петра и его единомышленников, Павел был не просто вольнодумцем, но настоящим святотатцем, подрывавшим жизненные и вероучительные основы «избранного народа».

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Говоря о различии в вероучительных основах Петра и Павла и об их разном отношении ко Христу, необходимо отметить, что вера-знание Павла была основана не на человеке Иисусе, жившем в некое конкретное время и ставшим национальным героем или даже Мессией для иудео-христиан, а на явившемся ему в Откровении Вселенском Христе.
    Павел недвусмысленно писал об этом в Посланиях:
    В ответ на: “Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем” (2 Кор 5.16).
    “Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога” (Кол 3.1).
    “И уже не я живу, но живет во мне Христос” (Гал 2.20).
    Но для иудействующих, в том числе и для Петра, Иисус Христос явился прежде всего для евреев. Невозможно представить, чтобы Петр и его единомышленники уверовали бы в Иисуса - Мессию, родись он греком или египтянином.
    Воспитанные в йахвистской традиции, они готовы были разрешить поклоняться «своему Спасителю» и инородцам, но сами в Спасителя - нееврея никогда бы не поверили.
    Но даже столь высоко чтя своего соотечественника, ни один еврей никогда не посягнул бы заявить, как это фактически сделали отцы церкви, что Вселенский Бог по национальности является евреем. Христианин-еврей Вселенским Всевышним почитал не Иисуса, рожденного земной женщиной, а Творца мироздания, национального Йахве.
    Позднюю парадоксальную идею, посредством которой отцам церкви удалось соединить Бога Торы Яхве с Сыном Марии и Святого Духа в Единого Бога, евреи никогда не признавали.
    Если Павел переживал мистические встречи со Светом Христа, то он безусловно учил именно о таком, т.е. о горнем Христе, даже если и знал нечто о существовании много лет назад исторического Иисуса (чего не видно из его Посланий совсем). Духовный Христос проповеди Павла позволял человеку надеяться обрести Горний Свет уже сегодня, тогда как вера иудействующих христиан в грядущее Спасение для сегодня оставляла очень мало. В сегодняшнем дне у иудео-христиан был только грозный и мстительный демиург – Йахве.
    Апостолу Павлу горний Христос был явлен в Откровении как наличная данность, как реальность. Это объясняет, почему, по Павлу, важнее всего обретение внутреннего Христа, спасение сегодня, а не умозрение о том, каким был Иисус Христос как человек, или о том, каким будет Его грядущий приход. Для прочих же христиан, не имевших такого опыта непосредственно духовного общения со Христом, объект их веры пребывал исключительно в прошлом, обрастая со временем самыми невероятными небылицами.
    Даже согласно «Деяниям» Павел получил свою «преемственность» не от Петра и не от других «апостолов», чуждых ему духовно, и не в Иерусалиме, а где+то по пути в Дамаск. Как ученик Гамалиила, он еще лучше, чем Петр, понимал истинную суть фарисейского ветхозаветного учения, поэтому его страстное стремление обращать язычников в христианство Христа свидетельствует о полном разрыве с иудаизмом и иудео-христианством, о полном отвержении вместе с ветхозаветным Писанием и его обеих «начинок» («для себя» и «для других»). Павел называет свое еврейское происхождение тщетою: «что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою» (Фил 3.7). Но разве что-либо подобное мог сказать кто-нибудь из членов Иерусалимской общины – апологетов ветхозаветного избранного народа?
    Как пишет Джеймс Д.Данн, палестинские христиане: “считали себя венцом иудаизма… Помыслы первых христиан по-прежнему ограничивались пределами Израиля… По-видимому, первоначальная община (Иерусалимская община) никоим образом не считала себя новой, отличной от иудаизма религией. Её члены не ощущали разницы между собой и ближними иудеями. Они просто рассматривали себя как исполнение иудаизма, начало эсхатологического Израиля”.
    А.Гарнак причину непримиримости иудействующих к Павлу объяснял следующим образом. Для язычников приобщение к вожделенному царствию Мессии не зависело от соблюдения основных законов Моисея. Еврей же без обрезания и пр. переставал быть евреем. Но как объяснить евреям, что для иных единственное таинство крещения является уже достаточным для вступления в число христиан, а евреям, даже считавшим обрезание излишним для своих детей, тем не менее все заповеди Ветхого Завета обязательны?
    «Крайние элементы еврейской партии (в христианстве), – замечал Гарнак, – поэтому никогда не могли простить Павлу его победы. С этих пор они преследовали его в течение всей его жизни, и, лишь только он удалялся из своих общин, они пытались водрузить там свое знамя, прибегая при этом к различным средствам: они то поднимали принципиальные вопросы, то осторожно нападали только на самую личность апостола, возбуждая дурные подозрения. Перед их глазами всегда стояла одна цель: сохранить еврейство в новой религии».
    При таком доктринальном антагонизме Петр не мог ограничиться просто молчаливым «несогласием» с Павлом, а должен был активно противодействовать позиции Павла. Иногда считают, что «борьба между апостолами шла за полное подчинение всей христианской идеи ветхозаветно-иудейским традициям, поддерживаемым авторитетом Иерусалимской общины» . Но, как кажется, Петр сражался не просто за теоретическое доминирование ветхозаветной традиции в христианстве, но, главное – еще и за сохранение йахвистских границ, разделяющих евреев от неевреев, границ, без которых утрачивался весь смысл Ветхозаветного избранничества и пророчества, возникал риск растворения еврейского народа среди других народов. Для Павла сама эта проблема была «тщетою», для Петра (как и для Иакова и Иоанна) – сутью многовековых чаяний праотцев. Иерусалимская община была разгромлена римлянами, ее идеи уже во втором столетии восприняла община Римская, впитав в себя иудействующую многочисленную диаспору.
    Образ апостола Павла во много более поздних, во втором же столетии состряпанных Деяниях апостолов до обратного отличается от образа самого Павла в его Посланиях, которые сами сплошь и рядом - как я показал ранее из детальнейших работ Гарнака, Кушу и Детеринга, Вальберга и Алексеева и проч., по восстановлению текста Апостоликона и Евангелия, которые Маркион привез в Рим, построчно анализировавших тексты Посланий, Деяний и географию путешествий апостола.
    Как видим, говорить о внутреннем единстве происхождения ортодоксального вероучения не приходится.
    Чего нельзя сказать о гностическом Учении античных христиан, в последствии которое стараниями господствующей Церкви было предано забвению.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • В ответ на: Образ апостола Павла во много более поздних, во втором же столетии состряпанных Деяниях апостолов до обратного отличается от образа самого Павла в его Посланиях, которые сами сплошь и рядом - как я показал ранее из детальнейших работ....
    Забыл самое важное, "сплошь и рядом - подверглись последующей иудаизации".
    Думаю завтра я смогу остановиться на одном оболганном и всем известном, среди людей темы, персонаже - Симоне Маге, "основателе всех ересей" подробнее, поскольку история противостояния христиан-эллинистов, христиан из общин Павла и иудео-христиан Иерусалима, отразилась во многих раннехристианских текстах.
    «Деяния апостолов» рассказывают, что в Самарии объявился некий Симон, маг и заклинатель, ранее обращенный в христианство ап. Филиппом. Симон Маг снискал большой почет и славу своими "волхвованиями". Когда же Иерусалимская община, узнав о многочисленных обращениях в Самарии, послала туда апостолов Петра и Иоанна для утверждения веры и «призвания Духа Святого на новообращенных», то Симон предложил будто бы апостолам деньги за получение «духовных даров» (отсюда симония) и был в конечном итоге изгнан и проклят Петром. Есть интересные интерпретации этих событий.
    Если рассматривать данное сообщение в контексте борьбы иудействующих христиан с нормальными и учесть, что ап. Филипп, который обратил Симона Мага, был «несомненно эллинистом»(по Д. Данну), а сам Симон, очевидно, был самаритянином и, значит, резко негативно относился к иудаизму и соответственно к иудеохристианству, то становится понятен неизбежный доктринальный конфликт между ортодоксом (иудеем) Петром и Симоном Гиттонским.
    Ко всему прочему заметим, что в этом рассказе «Деяний» недостаточно ясно указан смысл предложения Симона: просить о «даре чудотворения» у Петра он не мог, поскольку и сам славился магическими способностями. Возможно, речь шла о главенстве в новой Самарийской общине; Петр и Иоанн отправились доказывать первенство Иерусалима в решении данного вопроса и, видимо, для низложения лидера, что вполне могло иметь место. Как и то, что Симон и апостол Павел одно лицо.
    Но об этом позже.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • В завершение темы противостояния ап. Петра и ап. Павла, следует заметить, что одним из свидетельств необычной судьбы ап. Павла, противоставшего иудействующим христианам, является невнятность христианского Предания о последних днях этого величайшего апостола.
    Надо сказать, что в целом описания конца жизни всех апостолов представляют собою очевидное позднее мифотворчество. Тем не менее они могут хранить зерна истины. В отношении же ап. Павла Предание сообщает о некоем двойственном положении Павла в отношениях с христианами. А. П. Скогорев, профессор, специалист в области раннего христианства, автор более 80 печатных работ, в том числе книги «Апокрифические деяния апостолов. Арабское евангелие детства», отмечает:
    В ответ на: «Обстоятельства смерти “апостола язычников” (т.е. Павла) – один из самых загадочных эпизодов раннехристианской истории. Автор канонических “Деяний”, проследив шаг за шагом миссионерские странствия Павла и еще более подробно описав его плавание “в узах” из Палестины в Италию, по каким-то причинам ничего не говорит о времени и месте его кончины… Однако не только Лука, но и другие христианские авторы конца I – начала II вв. избегали углубляться в эту тему. О Павле с большим пиететом писали и даже мельком
    упоминали о его гибели Климент Римский (90-е гг. I в.), Игнатий Антиохийский (ок. 110 г.) и Поликарп Смирнский (ок. 130 г.), но рассказывать об обстоятельствах ухода из жизни самого выдающегося деятеля ранней церкви почему-то никто из них не счел возможным.
    Это тем более странно, что главным содержанием посланий Игнатия и Поликарпа были мученичество и смерть за веру… Ортодоксальная церковная литература, очень долго не принимала версию апокрифической легенды (“Мученичества апостола Павла”). Первое иносказательное упоминание о казни Павла в Риме через отсечение головы встречается в апологетике лишь на рубеже II – III вв.: Тертуллиан, называя Римскую церковь “счастливой”, мотивировал это тем, что “там учили и пролили свою кровь апостолы: Петр, претерпевший подобно Господу, и Павел, увенчанный смертью Иоанна [Крестителя]”. В начале IV в. об этом уже без всяких иносказаний говорит Петр Александрийский: “Павел... и сам был в том же городе обезглавлен”. А Евсевий Кесарийский (ок. 325 г. ) однозначно приписывает убийство апостола Нерону. К концу IV в. церковная традиция усваивает и большинство деталей версии апокрифического предания.
    В 395 г. Иоанн Златоуст писал о Павле: “Предстал он перед Нероном и спасся, но потом, обратив [в христианство] Неронова виночерпия, был обезглавлен”. Немного позднее (в 410 г.) Макарий Великий упоминает о молоке, хлынувшем из обезглавленного тела апостола. В V в. сообщения о казни Павла в Риме по приказу Нерона становятся общим местом ортодоксальной христианской литературы. Таким образом, церковной традиции для усвоения апокрифического предания потребовалось около двух с половиной столетий, в течение которых она упорно избегала скольконибудь конкретных разговоров на эту тему»
    Почему же в церкви столь долго о гибели главного идеолога и экзегета христианского наследия отсутствовали внятные сведения?
    Учитывая все вышесказанное (но, главное, не сказанное), мы вправе предположить, что венец мученика был принят Павлом так же, как и Иисусом Христом, в связи с предательством. Если Иисуса предал ученик Иуда, то Павла могли предать иудействующие христиане, последователи ап. Петра, те самые, которые извращали Послания ап. Павла и препятствовали его миссионерской деятельности. Согласно иудейским источникам, получается, что Павел умер в заточении, оказавшись там по навету сторонников Петра.
    Если бы церковь признала виновность сторонников Петра в гибели Павла, тогда разрушилась бы вся идиллия «апостольской преемственности Церкви» вместе со всей ветхозаветной апологетикой. Получилось бы, что Новый Завет после Иисуса Христа уже ничто не связывало с историей иудеев и их Библией. Получилось
    бы, что основной круг спутников, окружавших Иисуса Христа при его жизни, так и не смог постичь вселенской задачи явления их Учителя. Поистине Петр, читай «иудаизм», стал краеугольным камнем, на котором взгромоздилось церковное христианство, отступившее от Учения Христа и Павла.
    Сутью Петрова христианства стали «гробы, заполонившие весь мир», и распятый Христос, который придет во плоти карать и мучить грешников. Сутью же Павлова христианства стал живой и милосердный Христос, Церковь Божия во Христе - Духе, где каждый человек "Храм Божий" и Дух Божий пребывает в нем.
    Эта двойственность в понимании христианства прослеживается со всей очевидностью до сих пор.
    А.П.Скогорев делает предположение, что «Церковь хранила такую информацию о его (Павла) гибели, которую она предпочитала не предавать гласности. Например, в целях сохранения внутрицерковного единства. Древнейшие христианские документы содержат явные указания на связь гибели апостола с распрями и борьбой за лидерство внутри Римской общины. Климент Римский, например, в 90-е годы I в. писал, что “Павел удостоился награды (т.е. мученического венца) из-за зависти и соперничества”. О кознях против него со стороны какой-то части римских христиан упоминается и в послании самого апостола к Филиппийцам: “Некоторые, правда, по зависти и любопрению... проповедуют Христа. Одни по любопрению проповедуют Христа не чисто, думая увеличить тяжесть уз моих” (Флп 1.15-16). Есть основания думать, что одна из сторон этих внутри-христианских трений использовала в своих интересах особенности характера царствовавшего императора.
    Опираясь на устную традицию, Константинопольский патриарх Иоанн Златоуст в начале V в. говорил:
    “И получилось так, что в Риме среди тех, кто боролся с Павлом, были некие, проповедовавшие то же самое учение. Задумав разъярить Нерона, который был уже зол на Павла, принялись они и сами проповедовать, с тем, чтобы Слово дальше распространялось и число учеников возрастало, дабы гнев тирана разгорелся сильнее и стало чудовище еще свирепее”. По сути дела, Златоуст сообщает о тщательно спланированной провокации против Павла, однако предпочитает умолчать (три с половиной века спуcтя!) о том, кем она была осуществлена. Как отмечает Адольф Фон Гарнак, «иудейское христианство, бывшее мощным противником ап. Павла, было побеждено проповедью этого апостола и других учителей, а также и врожденной силой Евангелия. Окончательное падение Иерусалима завершило эту победу…».
    Но "победа" эта длилась не долго, до совокупной деятельности еп. Иринея Лионского, папы Виктора и императора Коммода, в конце 2-го, начале 3-го века н.э., - о чем я много писал выше, когда произошла вторичная иудаизация Учения, по сути подменившая и выхолостившая саму его суть.
    Превратив Учение Истины о Царстве Духа в учение человеческое о царстве плоти.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • По изложенному выше следует оставить небольшую сумму.
    Ортодоксальное христианство сохранило в своем корпусе новозаветных текстов в основном те, которые положительно соотносились с ветхозаветной преемственностью или в них были внесены исправления в соответствующем духе. Но обнаруженные в Наг-Хаммади кодексы позволяют говорить о том, что новохристианская традиция была гораздо шире, разнообразнее и многоплановее и свободна от подобного влияния. Корни раннего, еще не искаженного христианства скорее следует искать среди отвергнутого крыла Ранней церкви, среди гностиков (Василида, Валентина и др.), писания которых столь яростно уничтожались победившей стороной.
    Напр., Валентин (ум. 161 г.), согласно Тертуллиану, принадлежал к церкви и после перехода из Александрии в Рим представлял столь значительную силу, что чуть не стал епископом Рима, но ему предпочли Пия. Как отмечает церковный историк В.В. Болотов, «его (Валентина) глубокомысленная, блестящая всею роскошью поэтической фантазии система нашла многих последователей и произвела такое впечатление на современников, что “боги малых народов” гнозиса невольно подчинились её преобладающему влиянию».
    О христианском учителе Василиде исследователь античного христианства А. Хосроев пишет: «Ни один из ересиологов не говорит нам о том, что Василид (ок. 125 г.) был исключен из церковной общины».
    Гностиков традиционно обвиняли в моральной деградации и прочих мерзостях. Но ученые эти обвинения поставили под сомнение. В.В.Болотов, например, пишет, что показываемое «в связи с воззрениями Василидиан, в передаче Иринея, нравственное разложение секты также говорит о том, что здесь мы имеем дело с позднейшею формацею: древние василидиане, по Клименту Александрийскому, отличались серьезным, аскетическим образом мысли». Из сообщений апологетов церкви проглядывает очевидная зависть последних к знаниям еретиков. НО, по мнению Тертуллиана, гностики слишком много исследуют и стремяться к знанию. Напротив, «подлинный христианин», если он поверил, должен привести знание в жертву вере: «Не знать ничего, кроме правила веры, значит знать всё» . Избавьте нас от такого "знания"!
    Иначе о роли знания мыслили иные отцы церкви.
    «Гнозис, – говорил Климент Александрийский, – есть разумение, проникновение в самую сущность предмета или познание о нем, согласное с законами его бытия».
    В ответ на: “Стремиться к познанию Бога с целью приобретения от того какой-либо выгоды – не в правилах гностика. Ему не нужно иной цели для созерцания, кроме самого созерцания. Не из желания спастись человек должен стремиться к познанию Бога, а должен принимать и усвоить Его из божественной красоты и величия, святости, превосходства и преемственности самого этого знания. Постижение беспрерывное, постоянное – вот сущность гностика; деятельность последовательная, неослабная, непрерывная. Гностика не увидишь ныне добродетельным, а завтра преступным или к добру безучастным: путь его точен и утвержден на доброе непреложно. С другой стороны, гностик держит курс своей жизни не для стяжания славы или известности, и не ожиданием награды от Бога или людей руководится при сем”.
    Стороматы.
    Мы не всегда правильно представляем, наблюдая православную реальность теперь, реалии того времени.
    Даже непримиримый критик гностиков, Тертуллиан в 207 г., отверг догматическую церковь за то, что она слишком тесно связала себя с миром. Он осуждал всех христиан, которые шли в мир: становились солдатами, художниками или государственными чиновниками, всех родителей, что не скрывали лица своих дочерей, всех епископов, что принимали раскаявшихся грешников назад в общину; наконец, он назвал Папу pastor moechorum – «пастырем прелюбодеев»!!!
    Показать скрытый текст
    Считается, что христиане-гностики создавали собственные объединения, отличающиеся особой культовой практикой. Необходимо заметить, что выставление гностиков единичными маргиналами, лишенными поддержки христианских масс, – не более, чем прием их противников. Доказано, что церкви, принявшие доктрину Иринея, до III в. были малочисленнее церквей гностиков. Тертуллиан, например, сообщает, что «еретическая традиция Маркиона заполнила целый мир». Около 150 г. Иустин писал, что их учение распространилось по всему человеческому роду. Совсем не гностики, а такие, как Тертуллиан и Ириней, в действительности были боковыми ветвями на древе Ранней полицентричной церкви. Исследования показали, что при гонениях на христиан оказалось искорененным как раз чистое христианство, а такие догматизаторы Церкви, как Ириней Лионский, ловко воспользовались ситуацией.
    Тертуллиан с желчью писал о развитой церковной организации Валентиан:
    В ответ на: Не могу отказаться от того, чтобы не описать здесь поведение еретиков – какое оно легкомысленное, мирское, обыденное, пошлое, не имеет ни важности, ни внушительности, ни благочиния, совсем так же, как и вера их. Неизвестно, кто у них оглашенный, кто верный. Они входят, слушают, молятся как попало, и даже вместе с язычниками, если они там окажутся.
    Для них ничего не стоит «давать святыни псам» и «метать бисер перед свиньями». Ниспровержение всякого благочиния они называют простотой, прямотой, а нашу привязанность к благочинию они называют притворством. Они подают благословение всякому без разбора. Так как по своим верованиям они расходятся друг с другом, то им все равно, все для них пригодно, лишь бы только побольше людей к ним присоединялось, чтобы торжествовать над истиной; все они надуты гордостью, все обещают просветить. Оглашенные считаются у них совершенными еще до того, как восприняли учение. А женщины их чего только себе не позволяют? Они осмеливаются учить, вступать в прения, заклинать, обещать исцеление, а может быть, и крестить.
    Их посвящения совершаются наугад, произвольно, без последовательности. Они возвышают то новообращенных, то людей, преданных мирским интересам, то даже наших отступников, чтобы привязать их к себе честолюбием, если не истиной. Нигде люди так быстро не повышаются в чинах, как в скопищах мятежников, где мятеж считается заслугой. Так и у них: сегодня один епископ, а завтра другой, сегодня дьякон, а завтра чтец, сегодня священник, а завтра мирянин. Они мирян прямо возводят в священнические степени.
    Что сказать об их проповеди? У них на сердце не то чтобы обращать язычников, но чтобы наших развращать. Они ставят себе за честь повергать стоящих прямо (т.е., догматиков), вместо того чтобы поднимать падших…
    Впрочем, они не имеют даже почтения к своим архиереям, а по-тому нет или незаметно у них распрей. Но самый союз их есть беспрерывная распря”
    Против еретиков. Это описание непримиримого фанатика, в полемике не останавливающегося ни перед чем - и он не смог написать ничего такого, что я бы лично не одобрил и что действительно бы коробило. Прочтите еще раз, опуская эпитеты, и вы поймете насколько по человечески, без пафоса и "благочиния" набившего оскомину и представляющего собой лишь гордыню и спесь, без лицемерия, с уважением к людям, с миссионерской простотой (это у гностиков то, с их сложнейшей философией?)) и правильно была организована община последователей Валентина.
    Женщины могли вступать в беседу, не было "внушительности" видите ли, не хором молятся!)
    Уважение во всем, распрей нет, настоящая школа, где люди ищут Познания. Утверждалось, что основная претензия гностицизма – это «христианство без Церкви». Я бы сказал иначе: христиане-гностики все же не были за «христианство без Церкви», ибо, они также имели свои церкви, и довольно сплоченные, хотя, как любые тяготеющие к тайнознанию группы, эти организации имели прихожан двух разных уровней: посвященных в таинства и обычных верующих. Но даже при таком устройстве они, согласно сведениям Тертуллиана, не навязывали власть более знающих, ибо они опасались церкви как Сверхорганизма, закабаляющей дух верующих.
    Скрыть текст

    Избегая подавления духовного начала организационным, гностики не позволяли на руководящих должностях пребывать одним и тем же лицам, а, как видим, производили их постоянную смену. Но зато известно, как священнической властью распорядились в победившей государственной церкви. Протопр. Иоанн Мейендорф пишет, что спустя всего два века в победившей церкви «епископ оставался на своем месте пожизненно; переводы из одной епархии [в другую] были формально запрещены канонами.
    Исключения из этого правила были крайне редки. В результате в каждом городе практически несменяемый епископ, облеченный судебной властью… располагающий значительными финансовыми средствами и управляющий известным количеством благотворительных учреждений, часто в качестве единственного местного официального лица оказывался самовоплощением власти города. Некоторые архиепископы Александрии, такие как Петр, Феофил (добившийся изгнания Иоанна Златоуста и осудивший Оригена и Евагрия в 400 г.) или Кирилл (племянник Феофила, сменивший его на посту епископа Александрии и прославившийся подкупом властей для победы на Соборах и убийством женщины-философа Ипатии), естественно, выступали от имени своего города, по значительности следующего за Римом и Константинополем. Эти могущественные архиепископы даже получили прозвище “фараонов”».
    Как можно ожидать в церкви, столь ограничивающей передвижение тела, наличия условий для движения духа? Совершенно правильно отмечено, что главное, за что иерархи победившей церкви ненавидели гностицизм, было желание гностиков видеть «христианство без такой церкви». Они подрывали узурпировавших необъятную финансовую и светскую власть и забыв свои непосредственные обязанности, данные им ранней церковной христианской общиной, епископов.

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Я хочу представить читателям небольшую, очень интересную и важную работу И.Ю. Мирошникова, «Миф об андрогине в христианском гностицизме»:
    https://vk.com/doc120784706_487806020?hash=847135c797749416e6&dl=294f314aeda8092f4a
    В работе рассматривается гностический миф космогенеза и антропогенеза как его части, в преломлении утерянной и возвращенной целостности. Миф об Андрогине является ключевым во всей христианской (и не только) философской системе.
    На антропологическом уровне восстановление в единство мужского и женского выступает прообразом Совершенного Первоначального Человека - Адама (Христос - Небесный Жених нашей Души), а на теологическом уровне - Софии (Души Мира)и ее сизигия (пары) Христа (Ума) приводит к восстановлению (апокатастасис) мироздания в Полноту (Плерому).
    Статья очень важна и дает ключи к пониманию тайн гностических таинств, например - Чертога Брачного. Пятого, ключевого таинства Единения с Богом (важнейшего, но полностью отсутствующего в любой ортодоксии!), окончательного восстановления Души после ее грехопадения - разделения в телах на мужские и женские, потеряв свою первоначальную цельность. Даже во фрагментах герметических сочинений, сохраненных Стобеем, мы встречаемся с идеей, впоследствии крайне важной для гностической христианской антропологии. Когда Гор спрашивает о причине разделения полов, Исида отвечает:
    В ответ на: «О Гор, ребенок, души одноприродны себе самим, будучи из одного места, в котором их формирует Создатель и не являются ни мужскими, ни женскими. Ибо такое вот устройство происходит в телах,а не в бестелесном»
    (Stob., I, 49, 45).

    "Благословен тот, кто распял мир и кто не дал миру распять его". 1-я Книга Иеу

  • Правсиб, удивительная вещь и большая загадка!
    Как у гностика и гностической «христианской» церкви может одновременно помещаться в голове учение христианства и откровенная проповедь язычества, колдовства, магии и эзотерики (эзотерической дисциплины)?
    Ордоксальная Православное христианство, категорически запрещает заниматься колдовством, магией, каббалой, гаданием, практически любой оккультной наукой.
    Но, что мы, видим у гностиков за кучей сладких слов про Иисуса Христа и прочих текстов, охмуряющих и одуряющих сознание непросвещенных людей?

    Обозреваем, откровенную пропаганду гностицизма и обучение в гностистических колледжах (Телема93):
    Телемы, колдовству, магии, включая сексуальную и енохианскую магию, демонологию, гадания, гностицизма, алхимии и т. п.

    Достаточно пройти на соответствующие ссылки, особо обратить внимание на один и тот же логотип - эмблему гностической Церкви, которая фигурирует в одной и в другой ссылке:

    В ответ на: The Ecclesia Gnostica (Latin for The Church of Gnosis or The Gnostic Church) is an openly Gnostic liturgical church that practices and offers its sacraments publicly. It is centred in Los Angeles, California with parishes in Seattle, Washington; Portland, Oregon; Salt Lake City, Utah; Sedona, Arizona; and Oslo, Norway. The church and its affiliate, the Gnostic Society, attempt to "make available the philosophy and practice of gnosticism to the contemporary world."

    https://en.wikipedia.org/wiki/Ecclesia_Gnostica

    СТАТУТ ECCLESIA GNOSTICA - обнародованный д-ром Стефаном А. Хёллером (Тау Стефаниусом II), Региональным Епископом Ecclesia Gnostica.

    https://www.thelema.ru/library/Gnostica
    Что же конкретно проповедует гностистическая церковь и чему обучает? Читаем ниже:


    В ответ на: Колледж Телема-93 — Колледж Телема-93 — это система занятий по основам магии и эзотерики. За один год в нашем Колледже можно освоить базовые ритуалы и духовные практики и ощутить от них реальную пользу в повседневной жизни. Занятия организованы в виде нескольких очных и заочных курсов. Исходя из ваших оккультных интересов, вы можете выбрать, какие именно курсы нашей школы магии посещать.
    В Колледже действует практическая группа, члены которой применяют полученные знания на практике, выполняя ритуалы и медитации, а также изготовляя и заряжая талисманы.

    2 сентября 2018 г.
    начинаются работы в Колледже Телема-93 — магическом лектории,
    где за один год можно не только узнать как правильно выполнять ритуалы и духовные практики, но и ощутить в своей жизни реальную пользу от них. Лекции будут проходить по следующим курсам: Основы магии; Магическая Каббала; Каббала клипот; Таро Тота, Руны, Демонология, Магия талисманов, Астрология, Женская магия; Сексуальная магия; Внутренняя группа практических работ.

    https://www.thelema.ru


    ГРУППА ПРАКТИЧЕСКОЙ МАГИИ

    Для чего вам входить во внутреннюю Группу практической магии?
    •Чтобы не только изучать теорию, но и постигать практику: готовить и проводить ритуалы стихий, планетарные ритуалы, различные телемитские ритуалы.
    •Чтобы научиться создавать и освящать необходимые магические облачения и инструменты.
    •Чтобы обмениваться полученным опытом и получать развернутые ответы на интересующие вас вопросы.
    •Чтобы правильно ставить цели и подбирать средства – понять, чего вы реально желаете, и трансформировать себя и мир вокруг для достижения результата.
    •Чтобы научиться работать в магической группе единомышленников.
    •Чтобы овладеть искусством работы с эгрегорами.
    •Чтобы получать постоянную помощь в личных магических практиках и экспериментах.
    •Чтобы начать обустройство (переустройство) своей личной магической вселенной
    Занятия группы будут проходить каждое воскресенье.

    https://www.thelema.ru/course/gruppa-prakticheskoy-magii

    Наша школа магии специализируется на объемном обучении различным эзотерическим дисциплинам.
    Магия — это наука и искусство менять окружающий мир в соответствии со своей Волей. Чтобы преуспеть в этом древнем искусстве, необходимо воспитать в себе особенный, магический, взгляд на окружающий мир и его взаимосвязи. Все необходимые знания дают курсы практической магии, каббалы, астрологии, Таро и других оккультных наук.
    Обучение на курсах Колледжа Телема-93 будет увлекательным и плодотворным. Вы узнаете, как постичь свое предназначение в этом мире и свою Истинную Волю, вы изучите важнейшие магические и мистические дисциплины Запада и Востока: основы Каббалы, Таро, енохианской магии, сексуальной магии, демонологии. Но главное, вы станете практиком магии, - научитесь не только грамотно выполнять ритуалы и духовные практики, но и ощутите реальную пользу от них. В Колледже существуют очная и заочная форма обучения. Для зачисления необходимо пройти собеседование и тест — в устной или письменной форме.

    https://www.thelema.ru/about

    • Логотип

    Знамя Победы над Рейхстагом является официальным символом победы советского народа и его Вооружённых Сил над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов.

Записей на странице:

Перейти в форум

Модераторы: