Лес и музыка Иоганна Себастьяна Баха
Лес.
Его освещает солнце. Солнце взрастило лес. Он не везде одинаково густ: то изрежен, то сменяется полянами, просеками и опушками.
Солнце могуче, разнообразно и непрерывно рождает свет и тепло - это звучит орган. Оно освещает лес сплошным морем, разбиваясь в нем на потоки. Вот лесная поляна: колонна света идет на нее с неба - чисто звучит труба, много разнозвучных труб объединяются в хоре. Меж стволами на опушке потоки становятся полосами - зазвучали флейты. И тут свет отыскивает тропинку, а то и простое голое место. Свет останавливается, вспоминает утраты, звучит печальная сицилиана. Редкими, задумчивыми прикосновениями лучей шагает солнце по тропинке памяти - это клавесин. Всё реже и тише флейты, всё гуще лес, но верно ведёт клавесин по неровной тропинке - отрывисто звучит его голос, но непрерывно чувство, озаряющееся мыслью. Лес скрывает боль утрат, тропинка становится тоньше и - чудо! - теряется в молодой поросли! И снова зазвучали флейты, лучи рассыпались в ветвях и листьях тонкими золотыми соломинками, полосы света заколыхались, лучи собрались, развернулись веерами, брызнули мелко и часто - зазвенел, заиграл клавесин тысячами тонких струн. Лес просветлел, сквозь его кроны полились потоки, потянулись полосы и побежали лучи света: они сталкивались, скользили по стволам и отражались от листьев…
Лес, этот великий народ, тянулся к солнцу, рос и питался им, одушевлялся его светом, дробя его могучий мотив на миллионы прекрасных тонких чувств, рождающихся в густых кронах, когда туда приходит солнце. Там эти чувства живут, множатся и поют, как птицы, а стволы все растут, и с ними растут и возвышаются мысли!
(Меж Жемчужной и Бердским шоссе.)
9 мая 1985 г.
г. Пушкин, Петроград
Лес.
Его освещает солнце. Солнце взрастило лес. Он не везде одинаково густ: то изрежен, то сменяется полянами, просеками и опушками.
Солнце могуче, разнообразно и непрерывно рождает свет и тепло - это звучит орган. Оно освещает лес сплошным морем, разбиваясь в нем на потоки. Вот лесная поляна: колонна света идет на нее с неба - чисто звучит труба, много разнозвучных труб объединяются в хоре. Меж стволами на опушке потоки становятся полосами - зазвучали флейты. И тут свет отыскивает тропинку, а то и простое голое место. Свет останавливается, вспоминает утраты, звучит печальная сицилиана. Редкими, задумчивыми прикосновениями лучей шагает солнце по тропинке памяти - это клавесин. Всё реже и тише флейты, всё гуще лес, но верно ведёт клавесин по неровной тропинке - отрывисто звучит его голос, но непрерывно чувство, озаряющееся мыслью. Лес скрывает боль утрат, тропинка становится тоньше и - чудо! - теряется в молодой поросли! И снова зазвучали флейты, лучи рассыпались в ветвях и листьях тонкими золотыми соломинками, полосы света заколыхались, лучи собрались, развернулись веерами, брызнули мелко и часто - зазвенел, заиграл клавесин тысячами тонких струн. Лес просветлел, сквозь его кроны полились потоки, потянулись полосы и побежали лучи света: они сталкивались, скользили по стволам и отражались от листьев…
Лес, этот великий народ, тянулся к солнцу, рос и питался им, одушевлялся его светом, дробя его могучий мотив на миллионы прекрасных тонких чувств, рождающихся в густых кронах, когда туда приходит солнце. Там эти чувства живут, множатся и поют, как птицы, а стволы все растут, и с ними растут и возвышаются мысли!
(Меж Жемчужной и Бердским шоссе.)
9 мая 1985 г.
г. Пушкин, Петроград
