По неопытности я открыл несколько тем со своими сочинениями.
Теперь, с благодарностью учитывая высказанное мне замечание,
я создаю тему, в которую переношу ранее опубликованные
сочинения и в которой буду публиковать новые.
Прошу модераторов закрыть (или удалить) мои старые темы
и оставить только эту.
Коротко о себе: Дмитрий Котляревский,
живу в Новосибирске, в Академгородке,
51 год, инвалид.
Телефон: (383) 330-18-99,
с 14 до 22 часов по Новосибирскому времени.
Осень — парикмахерская леса. Хлынул дождь — и пешеходы захлопали крыльями зонтов. Осенью лес платит земле за жилплощадь. Холода поймали горожан в сети центрального отопления. Листья — светофор лета. Осенний лес рассыпал партитуру лета. Печальный лес услышал пенье птиц в осеннем щебетании дождя. Времена года играют турнир на шахматной доске дней и ночей. Старость года тешится орденами снежинок. Деревья роняют листья — играют в «ножички». Облетевшее дерево — проигравшийся картежник. С деревьев осенью земля стрижет купоны. Деревья осенью краснеют, стыдясь грядущей наготы. Земля салютует зиме листопадом. Деревья — водосточные трубы земли и неба. Листва облетела — и обнажились трещины в небесной тверди. Ветви — проталины жизни в глыбах небесного льда. Небо стекает на землю ручьями ветвей. Печать на белый лист упала — как поздний лист упал на ранний снег. Настала осень — и драконы леса роняют золотую чешую. Зимнее дерево — безработный манекен. Взмахнув мулетой листопада, пронзили землю холода. Осень — стриптиз леса. На землю ночного неба жизнь легла листопадом звезд. Я слышал: в огромном сосновом скелете под ветром стонали сонаты столетий. Листва алеет: умирает лето, как бык, обманутый мулетой. Ночь была холодна — и деревья трещат кастаньетами льда. Капли дождя — метроном уходящей жизни — потому так печальны дожди. Вечерний час ронял секунды, как лес — осеннюю листву. Бабье лето проскочило под красный свет осенней листвы. Осенний листопад: упало лето в траву, как погибающий Икар. Лета костер угасает в углях кленовых листьев. Осенний ветер метлой деревьев взмахнул, сгоняя листву с небес. Осенние листья лежат на земле, как падшие ангелы лета. Звезды пробились сквозь тучи осеннего неба — пали дождинками в нотной тетради ветвей. Тучи мечут икринки дождей в нерестилища голых ветвей. Осень била дождями в литавры карнизов. Первые капли дождя упали на землю — и погасили последние искры звезд. По лестницам незримым винтовым с ветвей листва осенняя опала — то Осень незаметно побежала, теряя тут и там хрустальный башмачок! Деревья на фоне осеннего неба — полотна в столетних сетях КРАКЕЛЮР (трещинки на старинных картинах, см. цикл «Кракелюры»). Пламенеющие клены. Август. Осени кладет Лето низкие поклоны. Осень. Маньчжурский орех — златокрылая птица. Северный ветер несет его «перья» на юг. Погода между летом и зимою — улиткою на лезвие ножа! Все больше золота, все меньше изумрудов — трава укрытая осеннею листвой! Бабье лето! Вылетели в небо бабочки осеннего «призыва»! Осенний дождь стирает наряды весны и лета. Листья опавшие — снимок ушедшего лета. Память о павших — память листьев опавших. Орехи жиреют — готовятся к зимней спячке. Листва и ветвь осенние лежат — не повернуть, увы, часы назад! Иллюзии растают — первый снег. Лист пожелтелый с деревьев летит — видно, случился у них гепатит. Осень — прожелтью. Пернатые — в пенаты. Осенний снег метнул на землю знамена трав. Осень: посев многоточий... (См. цикл «Точка».)
Морщины на лбу — годичные кольца древа познания.
Олень носит на голове своё генеалогическое древо.
Лес утешался тем, что из него сколотят гроб дровосеку.
Дерево — якорь, брошенный жизнью на берегу Вселенной.
Время в деревьях свернулось рулоном годичных колец.
Времена года играют в турнир на шахматной доске дней и ночей.
Деревья роняют листья — играют в ножички.
Облетевшее дерево — проигравшийся картёжник.
Лес жонглирует годичными кольцами.
С деревьев осенью земля стрижет купоны.
Солнце познаёт землю извилинами корней.
Годичные кольца — часовые пружины столетий.
Деревья осенью краснеют, стыдясь грядущей наготы.
Земля снимает с вешалки деревьев листву — своё осеннее пальто.
Осенний листопад — деревья летают во сне и наяву.
Не будь деревьев — небо улетело бы от земли.
Деревья — водосточные трубы Земли и Неба.
Листва облетела — и обнажились трещины в небесной тверди.
Деревья на фоне осеннего неба — полотна в столетних сетях кракелюр.
Ветви деревьев — проталины жизни в глыбах небесного льда.
Небо стекает на землю ручьями ветвей.
Взрыв Сверхновой — экспроприация Чёрной Дыры.
И Чёрная Дыра таит в себе немало белых пятен!
Надгробие — корешок книги в библиотеке небытия.
Старость — последняя новость молодости.
Настала осень — и драконы леса роняют золотую чешую.
Зимнее дерево — безработный манекен.
Иное дерево — партнёр, с которым мы сыграем в ящик.
В юности думал: где-то растёт моя жена, в старости где-то растёт моё дерево.
С годами всё сильнее чувствуешь время, эту оголяющуюся кость, обоюдоострую иглу, настигающую нас, в которую мы входим, как в сужающийся туннель.
Лист Мёбиуса — скульптура бесконечности.
В старости плохо спишь — как бы не пропустить свою остановку!
Вершины деревьев гаснут во тьме.
Прошлое — позади — перед нашим взором, будущее — впереди — волна в спину.
Необратимость времени — в неповторимости настоящего, но прошлое и будущее постоянно переходят друг в друга.
Настоящее расплачивается с прошлым и занимает у будущего.
Незаметно покачнула жизни вечные весы!
Глаз циферблата слезился последней секундой.
Стрелки часов — китайские палочки на блюде дня.
Стволы — интегралы столетий.
Я видел: в огромном сосновом скелете под ветром стонали сонаты столетий.
Время тает. Улетая, дни питают Лету лет.
На кончиках пальцев — годичные кольца наших семейных древ.
Часы чеканят монету минут.
Маятник — весло времени, опущенное в Лету.
Луна маятника отражается в Лете.
Маятник листом трепещет на ветру времён.
Остановившиеся часы — улей, из которого разлетелись секунды.
Сломанные часы — колодец, который иссушила река забвения.
Дерево — колодец наизнанку.
В колодце памяти поселилась река забвения.
Дождевые черви нанизывают годичные кольца, которые деревья растеряли в земле.
Летом деревья примеряют очередное годичное кольцо.
Река забвения иссушила колодец памяти.
Мерцает звезда-капля Вселенной, дрожит на краю Вечности.
Лист Мёбиуса сорвался с дерева Вечности.
Прошлое и будущее — корни и крона дерева Вечности.
Взгляд кружил над дубовым листом, что в прожилках, —
Художник стоит над холстом — в кракелюрах осени Века.
Дерево выпускает листья — денежные знаки годичных колец.
Осенний ветер метлой деревьев взмахнул, сгоняя листву с небес.
Дни и ночи — выдохи вдохи неба.
В ночи дракон Млечного Пути рассыпает чешую звёзд.
Движется Млечный Путь — как мириады свеч, — в память о днях минувших, канувших в Лету.
Детство растает, как снег, впитавшись в землю забвенья;
Но настанет зима и вернёт
Имя давно позабытым мгновеньям.
Большинство этих миниатюр я сочинил с 1986 года по 1991 год.
Семена — ключи, которыми солнце отворяет кладовую Земли.
Посмотри в зрачки — и на миг ощутишь ужас солнечного затмения.
Зрачок — паучья норка ночи.
Солнце познает Землю извилинами корней.
Сеанс окончен — и черная дыра перематывает киноленту Вселенной.
И черная дыра таит в себе немало белых пятен!
Ущербная Луна — кусок ночного сыра, объеденный летучими мышами.
Туман — прибой ночного неба.
Полночный час — и Млечный Путь упал туманами в низинах.
Горящая свеча — кисть бессонницы на полотне ночи.
Млечный Путь — седая прядь ночного неба.
Ракета — свеча на алтаре Вселенной.
Горы раздвинули занавес неба.
Точильный круг Луны бросает искры звезд.
Звезды кусают ночь (в Мире, в Человечестве, во мне).
Ночь наступила — звезды вышли в эфир.
В сите неба ночь намыла золотой песок созвездий,
звезды крупные упали в сети Млечного Пути.
Рыба дня порвала сети Млечного Пути.
Заря качнула чаши Дня и Ночи.
В прожилках сумерек струилась ночь.
Луна — мастодонт в зоопарке небесных светил.
Красный столбик термометра измеряет кровяное давление Солнца,
Кончики березовых ветвей измеряют глубину небес.
Бамбуковая роща — удилища, заброшенные в небо.
Серп Луны рассыпал зерна звезд.
Мерцанье звезд — небо играет на флейте ночи.
Мерцанье звезд — пульс ночного неба.
В растворе ночи — кристаллы звезд.
Звезды — роса ночного неба.
Звезды — разбитое зеркало дня.
Заря впитала капли звезд.
Млечный Путь роняет капли звезд.
Звезда падает листом с древа Млечного Пути.
Мерцание звезд — мелодия ночи.
Мерцает звезда — капля Вселенной дрожит на краю Вечности.
Лысая голова — словно планета (глобета?),
на которую не упало ни капли дождя.
Взгляд канатоходцем бежит от звезды к звезде.
Дни и ночи — вдохи и выдохи неба.
Звезды — семена дня.
Заря вскипела звездами.
Роса — земля оплакала навек ушедший день.
Цветок — звезды телесная обитель.
Звезда — его душа, парящая в ночи.
A star is a mirage of Day.
Along the road of Milky Way.
Как ларец раскрылся старец древний предо мной —
ночь настала — день распался звездной глубиной.
Звезды пробились сквозь тучи осеннего неба —
пали дождинками в нотной тетради ветвей.
Ели ловят сетями ветвей рыбы шишек в небесных морях.
Heavy Heaven have no haven.
(Нет гавани в тяжелых небесах.)
В ночи темно и сыро
И ноша нелегка,
А месяц — ломтик сыра
И долька чеснока.
Часы — градусник времени.
В часах бьется сердце времени,
Секундная стрелка — спринтер циферблата.
Время крутится на карусели часов.
Зияющая улыбка беззубого старца — погасшая звезда молодости.
Меловой период начертал динозаврам эпитафию на доске времени.
Изображения уходят из зеркал, как люди — из жизни.
Треснувшие песочные часы — яйцо, из которого вылетела птица времени.
Песочные часы: две рюмки дали обет трезвости.
Циферблат — сантиметр времени.
Половина седьмого — часы надевают галстук.
В горлышке песочных часов — исток Леты.
Переворачивая песочные часы, пытаешься вернуть прошлое.
Будильник — звонок души в дверь своего дома.
Время истекает. Или — жизнь истекает временем?
Надгробие — корешок книги в библиотеке небытия.
Старость — последняя новость молодости.
Свечи — как люди: сгорают, так и не дождавшись рассвета.
Настанет полночь — и последняя секунда слетит, как волос с полысевшей головы.
Прибой времен опять омыл пространства бесконечный брег.
Часы спешат — боятся опоздать к нашему концу.
Сердце остановилось, а часы продолжали идти — как свет от погасшей звезды.
Мы привыкли, что время течет в одном направлении.
Оглянись: отовсюду и во все стороны устремляются его токи.
Поток незнакомых людей на дороге — навеки с тобою проститься пришел.
В бесконечной людей череде вы случайно увиделись снова —
друг для друга Фортуна дарила второе рожденье!
Что с того, что прохожий и молод, и весел,
с ним, увидев едва, распростись навсегда.
Лист Мёбиуса — скульптура бесконечности.
Необратимость времени — в неповторимости настоящего,
но прошлое и будущее постоянно переходят друг в друга.
Настоящее расплачивается с прошлым и занимает у будущего.
Вечерний час ронял секунды, как лес — осеннюю листву.
Капли дождя — метроном уходящей жизни. Потому так печальны дожди.
Лист Бесконечности сорвался с Дерева Вечности.
Прошлое и Будущее — корни и крона Дерева Вечности.
Маятник часов смахивает назойливые секунды.
Маятник — опахало часов.
Маятник листом трепещет на ветру времен.
Глядя на прошлое в линзы столетий, вспомнил:
массивные стекла текут.
Столетие стекло как толстое стекло.
Будущее — впереди — волна в спину.
Шедевр живописца — золотая рыбка в нЕводе кракелюр.
Кракелюры – морщины на лице полотнА – это рождает глубокое сопереживание.
Паук веков заткал картины паутиной кракелюр.
ПолОтна древних живописцев надели вдовью вуаль кракелюр.
И даже детские лИца на старинных полотнах дышат мудростью!
Листва облетела — и обнажились трещины в небесной твЕрди.
Вглядитесь в трещины картин: в них — пропасть в Прошлое.
Деревья на фоне осеннего неба — полОтна в столетних сетях кракелюр.
Кракелюры: какой рыбак закинул эти сЕти в столетние глубины полотнА?!
Покрывшись сеткой кракелюр, созрела дыня на старинном натюрморте!
Кракелюры сообщают полотнам многоклеточность.
Старинные полОтна ловят взоры столетними сетями кракелюр.
Песнями столетия звучали на картине стрУны кракелюр.
Взгляд кружил над дубОвым листом, что в прожилках, —
художник стоит над холстом — в кракелюрах Осени вЕка.
Сеть кракелюр — губка, впитывающая взгляды, пот с лика картин.
Художник живет на картине, как в доме своем, но годы разбили когда-то единый очаг...
Картина — как извержение вулкана:
лава застывает и растрескивается под ветрами Времени....
Проказницы-кракелюры разрЕзали поросенка на древнем натюрморте.
Кракелюры! Вы превратили поток водЫ в россыпь льда:
время ушло, унеся тепло этого полотнА...
Картину закрыли стеклом: еще бы:
храмы, дворцы и целый город грозят рухнуть, подточенные трещинами кракелюр.
Кракелюры на картине! – мне ответа не найти:
кракелюры: Вы – барьеры или новые пути?
Кракелюры старинных полотен — два крылА стрекозиных в полете.
Попав на трОпы кракелюр, взор замедляет свой аллюр.
Как волосы густые шевелюры, на полотне сплелися кракелюры.
Не знал Дали, что даже "Сюрр" подвержен власти кракелюр!
В руслах кракелюр плескалась Лета — уносила прошлое с картин.
Кракелюры картин – это древо столетий раскинуло ветви,
что покрыты листвой мозаичной ушедших времЕн.
Кракелюры: где подземелье, питавшее эти ветвистые кроны?
На картинах – отблеск столетий – зАмер в молниях кракелюр.
Кракелюры — чаща столетий, где скрывается замысел Бога?
Кисть — из мягких волос, но у них суровое сердце:
его замысел — кракелюры, бороздящие поле картин.
Сеть кракелюр: разбился витраж, упав на столетий твердь.
Столетия "разбрасывали камни", и облик полотнА в морщинах хмур,
но взгляд неспешно "камни собирает", стремЯ стопЫ на трОпы кракелюр.
Увидел в лабиринте кракелюр я Образ, в полотне запечатленный, и восклицаю:
"Где ты, Ариадна?!".
Кракелюры — соль наших глаз, что разъела эти картины.
Кракелюры — система координат — задает тон общению.
Столетия пройдут, и кракелюры картину превратят в Архипелаг.
Нити холста — неизменная ткань пространства, но ткацкий станок столетий
в кракелюрах явил времЕн многоугольную ткань.
Кракелюры меняют "ландшафт", возвышая облик картины,
но они же грозят превратить полотно в пустыню.
Если картину долго прятать от взоров — на ней могут завянуть цветы!
По эскизам кракелюр пауки учатся плести паутины.
Кракелюры — морозный узор столетий на "окнах" картин.
Тысячи людей прошли мимо картины, взглядом "очерчивая" то, что могли "ухватить", —
кракелюры — следы этой "резьбы".
Замысел живописца поднимается из глубинЫ веков тропами кракелюр.
Кракелюры — перепутья взглядов на картине.
Кракелюры помогают увидеть детали того, что художник видел как целое.
Кракелюры – портрет ф р а к т а л ь н о г о мира.
Картины дышат... пОрами кракелюр.
Когда застыла краска на картине, столетия сломали хрупкий лед —
и трещины покрыли полотно.
Корнями и пОрами кракелюр картина вбирает влагу взглядов.
КрАкен кракелюр!
Проступила на старой картине кровеносная (нервная?) сеть кракелюр.
Сплетенья нитей бороздят купюры, как древние полотна – кракелюры.
Кракелюры – капиллярная сеть почвы, на которой вырастает Прекрасное.
Ладонь, иссеченная сетью линий, указывает на древность Замысла.
Воплощенный замысел – в кракелюрах путей человеческих.
Кракелюры разбили кувшин на осколки, но Замысел — таков,
что сила Его тяготенья сосуду распасться не даст!
Простите!
А – АКВА – начало Актов Творенья: она пахнет тем, что с нею смешают.
Буква О пахнет как рот, который её издаёт.
И – линия слияний и соединений – длится в изгибы змеи.
У – угадаешь – удача ума!
У – человек с поднятым Удом.
Э – эхо уха, поймавшего звуки – запахи букв.
Э – это О: раскрыло рот и высунуло язык, чтобы пробовать запахи букв.
Э – это О: разОмкнуто знаком тирЭ – Словно стрела в тИре, попавшая в круг!
Ы – альтруистична: она СО-слагает Я в МЫ: меня бЫ поМЫли – стал бЫ, как МЫ!
Ы! – это мягкий знак, которому кинули «палку».
Ё – это Е, у которой глаза вылезают на лоб: Ё-моЁ!
ЙЭ (Е), ЙО (Ё), ЙУ (Ю), ЙА (Я) – они упруги: Й – резинка у талии гласных: она выражает тугуЙУ, упругуЙУ связь: не этой ли связи обязан рожденьем?
Есть и «малые» Е, Ё, Ю, Я : нЬЕжный, мЬОД, нЬЮхать, мЬЯкоть –
их нужно жалеть, и Тебя, и меня, - иначе мы можем заплакать!
Мягкий Знак всегда одинок. Мягкий Знак оперся на трость и пошёл-прокричал вдаль:
«ы-ы-ы!» Соседка-Согласная увидела немоту Мягкого Знака – и смягчилась!
Твёрдый и мягкий знаки – «актив» и «пассив» алфавита.
Закинув мотыгу (молот?) на плечо, Мягкий Знак почувствовал уверенность – Стал Твёрдым!
М – двугорбый верблюд Алфавита. Двугорбые верблюды буквы «М» сходились к «ы-ы-ы!», скликающему стадо, - вот так из «М» и «Ы» возникли МЫ!
Красота рождает Любовь. Поэтому «Красота спасет Мир». Я влюбился в Твою Юность, как Нарцисс – в одно из своих прошлых, нежданно вернувшихся отражений! Пытаешься зачерпнуть свой Образ из колодца, а тем временем Лета (Река Забвения) похищает Тебя самого! Нарцисса любили и Юноши, и Девушки, пока он не отразился в воде, где и разделил их Любовь! Зеркала – ключи, питающие Лету. Каждый из нас – эгоист, следовательно – Нарцисс. Зеркало неподвижно, но беспрестанно уносит в Лету Образы наши! Мы преклоняемся перед силой и хОлим слабости – проявление бисексуальности? Глядя в зеркало, словно беспрестанно говоришь себе: «Здравствуй-и-Прощай!» Этот Нарцисс оказался некрасив, и к его самовлюбленности примешалось слепое материнское чувство! Когда Отец хочет иметь Сына, а Мать – Дочь, – в них просыпается Нарцисс! Свечу поставили перед зеркалом – и она сгорает, как Нарцисс – перед своим отражением! Если Вам одиноко – значит, вокруг слишком много «зеркал»! Королевские зеркала прячут лабиринты придворных интриг! Нарцисс любит людей, ибо в каждом обнаруживает что-то, присущее ему. Видишь, как в Зеркале мужает и дряхлеет, растворяется и кристаллизуется Образ Твой?! По легенде (одна из версий), Нарцисс умер, заколов себя. Будь у него Зеркало, вместо ножа он взял бы его осколки – и соединился бы с возлюбленным Образом! Образ Человеческий течет через зеркальную грань – как Песок Времени – в горлышке Часов! Первый Человек, прежде чем встретил Другого, был Нарциссом – так и в Отрочестве: на себе человек проходит первые Уроки Любви! Не будь Человек Нарциссом, он не находил бы в себе источника надежды и уверенности. Нарциссы-близнецы возлюбили друг друга «как самого себя». Простите! Если Человеку нравится что-то в Другом Человеке, то это – отражение его собственной потребности, которая также – выражение Его нарциссического существа. ЗеркалА поставили Друг против Друга – и они стали Нарциссами! Бисексуал влюбился в двух Нарциссов – Юношу и Девушку – и страдает от двойной неразделенной Любви! Любовь Нарцисса Так бескорыстна: ведь к ней не примешивается ничего! Даря Девушке нарциссы, Юноша не испытывает ревности: ведь Нарциссы любят только себя! Посмотрев на фотографию своей молодости, старый Нарцисс испытал поочередно три чувства: зависти, отеческой Любви и горечи невосполнимой утраты «Сына», которому не дал ничего за свою долгую жизнь! Эхо в зеркале гор. Туманы в зеркале росы. Калейдоскоп зеркал. Цитаты отражений. Плагиаты теней. Изображения уходят из Зеркал, как люди – из Жизни! Прекрасный Нарцисс состарился, одряхлел и умер. За Его гробом шли Старики и Старухи – Юноши и Девушки, любившие Его безответно в далекой Молодости, и Лета – эта воровка всего живого и прекрасного – приняла Его последнюю Ладью в свои неслышные вОды... Любовь, источник которой – Красота, отвечает нашей потребности в Идеале, Пределе, за которыми – смерть, пробуждающая Страсть к Беспредельному-и-Вечному... Прижавшись к зеркалу, Истина целует свое отражение? Отражение: чтобы познать и полюбить себя. Если бы колесо счастья было зеркалом, мы увидели бы, что счастье – в нас самих. Ложь – отражение Истины в Зеркале Бытия? Зеркало надгробию подобно: Посмотришься в него и хочешь – НАВСЕГДА! Нарцисс – «простое число» Любви. Простое число – Нарцисс арифметики. Наркоз Наркиза. В Квадрате Малевича видишь то, что эта «черная дыра» извлекает из тебя. Черный квадрат Малевича пробуждает сон наяву. Черный квадрат Малевича отражает и выражает бездну человека. Молчание питает побеги души. Молчание собеседника – зеркало говорящего. Созерцанье Зерцал. Отразился неотразимо!
1. Точка – пограничник предложения.
2. Точки созерцают границы текстов.
3. Иная точка – песчинка в глазу читателя.
4. Пустил пыль многоточий.
5. Тире рассыпаются в прах многоточий…
6. Иная точка – жемчужина в Книге Бытия.
7. Жемчужина – точка в книге моря.
8. Точка – посланник Ночи.
9. Точка – прокол белизны.
10. Точки на листе – негатив ночного неба.
11. Чёрная Дыра – изначальная и конечная точка Вселенной?
12. Точка – как родинка: иногда украшает, иногда означает конец.
13. Точка – родинка текста.
14. В зрачке прячется точка зрения.
15. Точка – замочная скважина между предложениями.
16. Текст – на п у а н т а х точек.
17. Точка точит мысль.
18. Точка жизни.
19. Точка – зрачок всего сущего.
20. Текст прибит гвоздями точек.
21. Точка – неразменная монета текста.
22. Тире – трассирующая точка.
23. Провода предложений – на столбах точек.
24. Точка – крышка, которую не каждому дано отворить.
25. Точки – э к с т р е м у м ы функций.
26. Точки – атомы текста.
27. Линия – точка, летящая со скоростью света.
28. Точка – поперечное сечение Всего и Ничего.
29. Точка – острие текста.
30. Точки – опоры в изгороди текста.
31. Млечный Путь – многоточие Неба.
32. Точка – грузило текста.
33. Точка – обитель бессловесности.
34. Точка – предложение закрыло дверь.
35. Точки – разделительные линии.
36. Точки – семена текста.
37. Точка опоры – Атлант механики.
38. Цензура расстреляла правду очередями многоточий.
39. Из старинных текстов сыплется песок многоточий.
40. Точка зрения – всего лишь точка – зато какая!
41. Клякса – экспансивная точка.
42. Выбоина – (кричащая) точка в летописи дороги.
43. В песочных часах – точка И твоей жизни.
44. «Точка» сценического действия – экстремум функции Актёра-и-Зрителя.
45. Точка – пересечение путей.
46. «Пятая точка» – а, может, – двоеточие?
47. Шутка – многоточие смысла.
48. Точка опоры – неутомима!
49. Точка вылетела, как пуля – и предложению пришёл конец.
50. Зёрнышко – точка в летописи Флоры.
51. Точка – мысли и чувства – в фокусе текста.
52. На точку опираются коромысла предложений.
53. Два предложения и точка между ними – песочные часы текста.
54. Двоеточие – д в о е О ч и е текста.
55. Точка роста – раздвигает небытие.
56. Р е ф л е к с о г е н н ы е точки – клавиатура организма.
57. Точки – пуговки в одеяниях мыслей.
58. В тексте много «воды» – и точки проклюнулись запятыми.
59. Точка – начало и конец.
60. Недосказанное – в глазах многоточий…
61. Точка – ноль текста, многоточие – знак бесконечности…
62. Текст вырастает из точки.
63. Почва текста дышит порами точек.
64. Точка – тоннель в горе Бессловесности.
65. Точка – барьер на пути многословия.
66. Звезда – воссиявшая Точка в многоголосье Вселенной!
67. Точка – торец линии.
68. Точка – творец линии.
69. Точка с запятой – как яйцеклетка и сперматозоид: сливаясь в одно целое, они сулят продолжение…
70. Точка с запятой – бисексуальна: сочетает твёрдость мужчины и мягкость женщины.
71. Точка с запятой – апостроф сорвался с гвоздя текста.
72. Иная пылинка – точка в летописи Вселенной!
73. Камень предкновения сдвинули с мертвой точки.
74. Кровоточие многоточий.
75. Буквально в точку.
76. Буквально до точки.
77. Точка – черная дыра.
78. Четки точек.
79. Четкость – анаграмма точности.
80. Круги на воде – многоточие падения.
81. Многоточие забвения...
82. Квадрат Малевича – точка зрения.
83. Осень... посев многоточий.
84. Точка смысла.
85. Паутина многоточий.
86. Неточность многоточий.
87. Съёпся в точку!
88. Одиссея – улитка Улисса?
89. Вопросительный знак – это улитка, улизнувшая из точки.
90. Асимпточка.
91. Точка зрелища. Недозрелище.
92. Торчала точка восклицательного знака.
93. Точка точки.
Черная кошка нОчи щурила фонари!
У каждого композитора - свой контраПунктик!
Лишай! Меня волос не лишай!
Вопросительный знак - восклицательный в старости!
Метафоры - Тропы в дебрях прозы.
Не упирайся, но не сдавайся!
В слове "сумерки" услышал: "Умер!"
У улиток - хронический заворот кишок.
Я стал богат сознанием утрат.
Чека гранаты - обручальное кольцо Смерти.
В часах бьется сердце Времени.
Время крутится на карусели часов.
Вампиры вышли в ночную смену.
В ушах глухого умерла "улитка".
Ежи - кактусы, сбежавшие в лесА.
В рулете свернулась улитка удовольствия.
В одежде рыб - одни пуговицы.
Точки - пуговки в одеяниях мыслей.
Полоски на тельняшке - сантиметр утопающего.
Старость года тешится орденами снежинок.
Море играет на клавиатуре тельняшек.
Зима вскормила весну грудью сосулек.
Цензура расстреляла правду очередями многоточий.
Солнце познает землю извилинами корней.
Годичные кольца - часовые пружины столетий.
Лики государей сторожат крупные купюры.
Половина седьмого - часы надевают галстук.
Песочные часы - обитель трех времен.
Летучие мыши - пегасы ночного Парнаса.
Соцкультбыт - социум эпохи культа быта.
Черепаха ползет: ищет своего Ахиллеса.
Ракета - свеча на алтаре Вселенной.
Последний взмах смычка - удар тореадора.
Солист - цветок, раскрывшийся в траве.
В подушке бьется сердце снов.
Память - как Луна в ночИ.
Глаз циферблата слезился последней секундой.
В прожилках сумерек струилась ночь.
Луна - игральная кость ночного неба.
Слова ступают по ступеням переносов.
Жемчужина Луны - в мантии туч.
Светофоры - леденцы для ночного взгляда.
Разводя животных, нелегко завести жену.
Часы постригли день "под ноль".
Ресторанчик с вывеской: "Чай-Коффский".
Луна маятника отражается в Лете.
(Лета-греч.: река Забвения).
Серп Луны рассЫпал зерна звезд.
Океан крутит шестерни морских звезд.
Мерцание звезд - пульс ночного неба.
В растворе ночи - кристаллы звезд.
Река забвения иссушила колодец памяти.
Мудрость улитки - в извилине раковины.
Цикада пела под "юпитерами" звезд.
Млечный Путь роняет капли звезд.
Звуки - цветы в букете мелодии.
В колчане неба - стрелы звезд.
Ночная тьма вскипела светом звезд.
В чаще неба - светляки звезд.
Небо говорило устами тысяч звезд.
Осенняя листва - посмертная маска лета.
Молчание собеседника - зеркало для говорящего.
Молчание собеседника питает побеги Души.
Весенний росток - побег из подземелья.
Стук каблучков - метроном женского темперамента.
Оконная решетка сообщает небу размер.
Устреми взор свой в г л у п ь !
Телефон заверещал, как голодный птенец.
Старость клюкой нащупывает последнее пристанище.
Черные Дыры - Вселенной слепые глазницы.
Фундаментальная наука пишет алгоритмы цивилизации.
Секундная стрелка отстреливает мгновения жизни.
Мгновение - вспышка во тьме безвременья.
Циферблат - стол на двенадцать персон.
ЗнакОмство: люди обмениваются знаками ума (знак “ОМ”).
Землетрясение: у домов "поехала крыша".
Противоречия делят Бытие на "ячейки".
Да здравствует свобода "последнего слова"!
Отсутствие лишнего - отличительный признак искусства.
Объект растворяется в бесконечности отношений.
Асимметрия Бытия рождает Акт Творенья.
Луч Правды испепелил Зерно Истины.
О, ДеЯния! Вы - Души одеяния!
"Сократив" собрата,- не найти Сократа!
Смерть - истина в последней инстанции.
Лицо - "отпечаток пальца" индИви-дуАльной Души!
Слепое Солнце делает нас зрячими.
Весело-быстро, НО : печально-медленно!
Отложив яйцо, кукушка "подложила свинью".
Тараканы и термиты - деструктивные инСекты.
Однорукий пошел в "сэконд хэнд" .
Глупостью своей одурачили даже умнейших!
ТрупьЕ - крупьЕ в русской рулетке.
Покойный был солистом анатомического театра.
Как подорожала и обесценилась жизнь!
Это всем по карману!… Ударило!
За ложь мы расплатились нищетой.
Патологоанатом совершает операции с недвижимостью.
ТОТ свет в конце туннеля.
Тире рассыпаются в прах многоточий...
Примечание.
Большинство этих миниатюр я сочинил в 1985--2003 годах.
Многие из этих миниатюр опубликованы (начиная с 22 июля 1992 года)
в ряде изданий в Москве, а также в США и в ряде изданий в Сибири.
Я сочинил также миниатюры из 6, 7, 8 слов, неологизмы и т.д.,
которые я, возможно, сообщу.
Его освещает солнце. Солнце взрастило лес. Он не везде одинаково густ: то изрежен, то сменяется полянами, просеками и опушками.
Солнце могуче, разнообразно и непрерывно рождает свет и тепло - это звучит орган. Оно освещает лес сплошным морем, разбиваясь в нем на потоки. Вот лесная поляна: колонна света идет на нее с неба - чисто звучит труба, много разнозвучных труб объединяются в хоре. Меж стволами на опушке потоки становятся полосами - зазвучали флейты. И тут свет отыскивает тропинку, а то и простое голое место. Свет останавливается, вспоминает утраты, звучит печальная сицилиана. Редкими, задумчивыми прикосновениями лучей шагает солнце по тропинке памяти - это клавесин. Всё реже и тише флейты, всё гуще лес, но верно ведёт клавесин по неровной тропинке - отрывисто звучит его голос, но непрерывно чувство, озаряющееся мыслью. Лес скрывает боль утрат, тропинка становится тоньше и - чудо! - теряется в молодой поросли! И снова зазвучали флейты, лучи рассыпались в ветвях и листьях тонкими золотыми соломинками, полосы света заколыхались, лучи собрались, развернулись веерами, брызнули мелко и часто - зазвенел, заиграл клавесин тысячами тонких струн. Лес просветлел, сквозь его кроны полились потоки, потянулись полосы и побежали лучи света: они сталкивались, скользили по стволам и отражались от листьев…
Лес, этот великий народ, тянулся к солнцу, рос и питался им, одушевлялся его светом, дробя его могучий мотив на миллионы прекрасных тонких чувств, рождающихся в густых кронах, когда туда приходит солнце. Там эти чувства живут, множатся и поют, как птицы, а стволы все растут, и с ними растут и возвышаются мысли!
(Меж Жемчужной и Бердским шоссе.)
9 мая 1985 г.
г. Пушкин, Петроград
Милый друг! Я гляжу на Тебя и вспоминаю зеркала в парикмахерской моего Детства. Эти зеркала были на противоположных стенах, и, когда я садился перед зеркалом, в нём отражался я, глядящий в это зеркало, и моё отражение, отражение этого отражения… - и до бесконечности!
Ты совершил доброе деяние - и во мне - его отражение: мне хорошо уже оттого, что Тебе хорошо, ибо Ты одарил меня и возрадовался: ведь Ты видишь во мне свет радости, благодарной потому, что она и есть лучший ответ на твоё благодеяние, - и большего не нужно ни мне, ни Тебе.
Два зеркала поставили одно против другого - и они стали Нарциссами. Наша дружба - Нарцисс "на двоих". Мы взаимопереходим и любим себя в Друге и Друга в себе, не отделяя себя от Другого и Дружбы - этой безгранично-неосязаемой зеркальной грани! В тесных объятиях сиамские близнецы наших Душ забывают о раздвоении наших тел…
Я пришел в парикмахерскую моего Детства - и в Зеркале увидел Нас!
Постскриптум: И всё же мы - разные, и чем сильнее мы совпадаем, тем больнее - разрыв. Сохраним же благодарной нашу Память - ту Радость, что сияла в Зеркала нашей Дружбы!
Гранить безграничье Границей,
Гранитный дробить беспредел,
За рамки приличья стремиться -
Вот жизни извечный удел? -
Ш Л Е Й Ф И Р У Я,
Точно комета,
Неся от звезды до звезды
Зачатков своих эстафету,
Везде оставляя следы.
Следы эти -
Те же границы
Пространства и Времени тел,
И в Цельности -
Цель состоится -
Чтоб каждый живущий хотел
Шагнуть за порог, оглянуться
На принципов каменный лик,
К законов ТорЕ прикоснуться
И вырваться за материк,
Подаренный нам материнством
Природы Отца и Творца,
Причины и Цели Единством,
В котором - начало Конца.
Нет меры у Мира химеры -
Лишь Вера спасает миры,
Что пишется новая Эра
За бездною Чёрной Дыры...
Не в Окончанье Счастье,
А в Пути,
Что, дай же Бог,
Не скоро нам пройти!
* * *
II. (1994 г.)
Кто не стремится к Цели,
Тот смерти избежит!? -
Ведь цель и смерть -
Медали двуликий монолит!
Цель - смерть
Твоих желаний -
Очей твоих предел -
Отринь! - Скитаний вечных
Да будет твой удел!
* * *
III. (4 октября 2003 г.)
Кто не стремится к Цели -
Тот умер поутру!? -
Сродни бесплодной цвЕли,
Пылинке на ветру...
Цель - целлюла и целла -
Святилище души -
Путеводитель - Стелла -
На свет её спеши!
Как бабочка сгорает
Во свете фонаря,
Стремись к отрогам рая,
Свой свет другим даря!
Влекомый высшим смыслом,
Пройди пустот гранит -
Бесчисленные числа -
Творец тебя хранит!
Будь неподвластен числам -
Творец тебя хранит!
Пусть будет в этом мире
Возвышенная Цель:
Укажет Путь - и к Лире
Проложит а п п а р е л ь !
Сближай же параллели
В прекрасное О Н О,
Чтоб крови акварели
Горели, как вино!
Издревле и поныне,
И в Вечности, как встарь,
Цель - духа берегиня -
Начало - и Алтарь!
* * *
IV. (12 января 2006 г.)
Я хочу травою прорасти,
Чтобы мной питалась кобылица -
Чтобы молоком её пролиться
В бесконечность Млечного Пути...
Эпиграфы:
1. Если Ты написал - Бог - с маленькой буквы - это нестрашно:
напиши с большой - всё равно она будет мала!
2. ВСЕх ЦEрковь - В СЕрдЦЕ!
3. Молись не в кЕлье и не в храме -
молись под небом и в себе!
Не нУжны Богу наши свЕчи,
Не нужен Богу фимиам:
Он вездесущ, всечеловечен -
Свет - вот Завет Его всем нам!
Свет - в наши мысли, в наши Души,
В поступки Каждого из нас -
Чтоб Каждый Каждому был нужен,
В Других себя чтоб Каждый спас!
Других в себе чтоб Каждый спас!
Не нУжны Богу восхваленья
И раболепный ритуал -
КорЫсти, тупости и лени
Дай, Бог, чтоб Каждый избежал!
Не нУжны Богу наши храмы
И роскошь алчных "алтарей" -
Не наносили б только раны
И вырастали б поскорей!
Отринь узилища писаний
И толкований Эверест(1) -
В Пути не бойся испытаний -
В Душе Неси Свой Тайный "Крест"!
В Душе Неси Свой Тайный "Крест"!
Не воздвигай себе границы -
Тебя в парсеках(2) и веках
Ведёт разумною Десницей
Тот, без Кого Ты - просто прах!
Не сокрушай свои границы!
Но без Него Ты не пребудешь,
И не оставит Он Тебя:
Ведь Ты Его не позабудешь, -
Надеясь, Веря и Любя!
Простите!
Сомневаюсь...
22 августа 1996 г.
(1) Эверест (Джомолунгма) - высочайшая гора на Земле.
(2) ПарсЕк - астрономическая мера длины, более трёх световых лет (здесь: огромное расстояние).
Как попросить
Прощенья у себя? –
Встань на колени
Пред душой своей,
Душой и телом,
И скажи: "Прости!" –
Всему, что стало – ТЫ! –
За долгий век,
Всему, что Предки
Взяли на Пути
Ведущего – о! –
Так издалека –
И – бесконечно вдаль –
Скажи: "Прости!"
А КАК себя простить? –
На Древе Мирозданья
Ты – лишь цветок,
Ты – лишь кирпичик зданья,
Песчинка, подчинённая Пути,
И потому – прощай себя,
П Р О С Т И !
Я прошу прощения у тебя, Старик
Я прошу прощения у великих книг
Я прошу прощения у больших религ...
Я прошу прощения, говоря о БО
Я прошу прощения, что не был с тобо...
Прости, безутешная: не хорони ушедшего, а храни и взращивай всё ЛУЧшее, доброе, светлое, теплое, что Он дал тебе – и будь благодарна: себе-ему-миру – щедро дари плоды с древа его! – благо, есть достойные женщины-примеры! Думай лучшее о лучшем – и будут силы на добро
Последний вОлос!
Ты дрожишь
Былинкой на ветрУ.
Проснусь однажды и тебя
В постЕли поутру
Найду – и молвлю в этот час:
«Господь покинул нас!» –
И, вспоминаЯ о тебе,
СлезУ смахну я с глаз…
Ты нитью Ариадны был –
В извилин лабиринт,
Владели мноЮ страсть и пыл –
И ты свивался в винт.
Когда трудиласЯ душА,
РукоЮ вороша,
Тебя искал я – замирал
Ты в страхе, чуть дыша!
Когда я жизнь свою кончал,
Угасли семь начАл –
И, как надежда чудака,
Лишь ты один торчал!…
Последний миг
В полнОчный час
Роняет циферблат.
Последний лист
В ненастный день
Упасть на землю рад.
Последний вОлос головЫ! –
Я потерял тебя! –
С тобой сегодня я на «ВЫ»,
ПрощаЯСЬ и любя!
Тебя тихонько положу
В свой гроб.
В последний путь
С тобой отправимся вдвоем –
Прости и не забудь!
Простите!
Ты в этой Оде
Мало встретишь рифмы:
Повсюду – несусветный разнобой! –
В подобном роде,
Словно через рифы,
Флотилия толпЫ
Проносится гурьбой!
II
Немытый Пол!
Ты – девушка и парень,
Младенец и старик,
Творец и лиходей! –
Упёрся рёбрышками
Лестничных пролётов
В грудные клетки
Ржавых батарей!…
Окурки и плевки,
Пылинки, капли крови,
СгуствшаЯСЯ капля молока –
ГалактикоЮ мнит
Себя среди бетона! –
А лестница –
Бетонная мадонна,
Что воспитала
Столько детских ног!
Немытый Пол! –
Ты наг и просишь влаги,
СмывающЕЙ остаНки суеты, –
Тебя омоЮ я своей слезоЮ,
ИсторгнутОЙ истоком доброты!
Душа! Вливай желание и силы,
Придай рукам
Умение и страсть! –
Всем телом
Я работаЮ ритмично –
Под строгим с т р А ж е м
Невесёлых в е Ж д…–
Я сверху вниз взмываЮ,
О М Ы В А Я
Тебя, как зеркало
Неcбывшихся надежд…
Немытый Пол! ПлЯши
Под тряпкой половоЮ –
И радуйся приходу моему!
III
Елозя тряпкой
Вправо-влево и обратно,
Как п а л и н д р о м,
Ступень я прочитал…–
Почти сонеты
ЛестничныХ пролётов
Слагались в колоссальный
« М а г и с т р а л » !…
Да! – М ы т и Е
СознанЬЕ о п р е д Е л и т,
Размер и рифма,
КаменныЕ стрОфы! –
Как червь землИ,
Пронизывал подъезды,
Неся « с к р и ж а л и » –
«От Синая до ГолгОфы»…
IV
Я ухожу –
«Мавр сделал своё дело» –
Последний шаг
Оставит первый след.
На лестнице –
Следы моих ботинок
Ложатся наподобЬЕ Эполет!
Туда-сюда
Плывёт, как лебедь, тряпка,
В труде мелькает
Одинокий Зад…
Зачем же мыл? –
Чтоб в блеске
ВлажныХ гранЕЙ
Хоть кто-нибУдь
Узрел мои глазА!
ПРОСТИТЕ !
известна мне цена
нарушена основа
зачем души прибой
беспечно берег бьёт
безмерная вина
меня снедает снова
и угрызений рой
гнездо печали вьёт
я не отвечу вам
себе я не отвечу
что истина во мне
что есть она вокруг
знакомых караван
я более не встречу
стихает в вышине
звук полон тайных мук
когда б моя душа могла рыдать,
а не носиться бешено кругами
в погоне за химерой суеты,
то радости неброские цветы,
хранимые ранимыми лугами,
могла бы в утешенье увидать...
Пролетариат это орудие скульптора Шадра, которое вот-вот пальнёт булыжником, своего рода крейсер «Автора» мужского пола, почти тот же Давид Микеланджело в штанах Челкаша, истощённый классовой борьбой. Но у Микеланджело не было детей, и, когда он лепил лапидарного Давида, он его отечески-матерински заботливо-любовно упитАл. Давид Микеланджело смел, очевидно, он не боится удара ниже пояса, стоит прямо, с достоинством, вызывающим чувство восхищения, подобное тому, что испытывал легендарный Зевс, когда он восхИтил прекрасного юного Ганимеда на древнегреческую гору Олимп. В отличие от Зевса, Создатель (прости) не стал восхищать бедного мальчика (Ганимед был сын царя) а просто сделал сам: на фреске «Сотворение Адама» даже ребёнок поймёт, что при всей своей телесной Микеланджеловской мощи, его Адам мальчик: ещё не выросло то, что он вкусил с Евой, за что двинулся в направлении, противоположном Ганимедову, на землю.
Прекрасные мальчики неоднократно взлетали и падали: Фаэтон Гелиосов, Икар Дидалов, гуттаперчевый мальчик... В советской песне поётся: «Зимородок - это вовсе не птица, это сердце мальчишки, взлетевшее ввысь...». Прошли годы, советский мальчишка вырос, и, не находя себе места вру тине застоя, совершал «Полёты во сне и наяву».
Мне уже 51 год. Я восхищаюсь прекрасными Юношами, которые сам-полёт, а потом в одиночестве воздаю им ментально и телесно, а ночами летаю во сне, говорят: расту.
Так пусть же все сердца Мира взлетают силой взаимной Любви!
Известно: "Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок". Итак, я решил самостоятельно проложить путь к своему сердцу. Купил полкило тушек кальмара, три яйца, баночку майонеза, петрушку, репчатый лук, растительное масло, кетчуп. Поджарил мелко нарезанный лук до золотистого цвета, сварил вкрутую яйца, отварил кальмаров 5 минут в трех литрах подсоленого крутого кипятка, охладил на дуршлаге под краном, ошкурил, нарезал на тонкие брусочки, смешал с луком, пожарил 5 минут, перемешивая, добавил много мелко нарезанной петрушки, ошпаренной кипятком, три мелконарубленных яйца, 100 граммов майонеза и столовую ложку кетчупа. Все это тщательно перемешал, выложил в миску, поставил на полчаса в холодильник (а там уже стояла водка!). Затем достал блюдо и водку - и ложку! - помолился за всеобщее благополучие, вспомнил свою странную, веселую Юность и съел это все - под водочку, и прослезился! - "Блаженны плачущие, ибо они утешатся!" - Путь к сердцу был проложен!
Я многогранЕН –
Потому я много ранен.
Я – ранен! –
Г-рань нарушена моя! –
Похоже, «Г» – есть «гол», (1)
А «гол» – буквально – Цель –
Исполненная Цельность:
В ней «хОлос» (2) – значит: Весь!
А Весь – имеет Вес и Голос…
А «гол» – ещё и НаГ –
На- Г-рани нищеты:
Когда тряпьё последнее снимаешь,
То «целлюлами» (3) Тела ощущаешь,
Что «тЕлос» (4) – есть Конец:
Конец, и Цель, и Грань! –
Утратишь «Г» –
И обнажаешь Рану,
И понимаешь:
Много-Г-ранно Слово:
С Него всё начинается –
«Аб Ово»! (5)
---
(1) Англ.: goal – цель.
(2) Греч.: holos – целый, весь.
(3) Лат.: cellula – клетка, клеточка.
(4) Греч.: telos – конец.
(5) Лат.: ab ovo – с самого начала.
Февраль 1997 г.
---
Ты говоришь:
«Я был на Грани смерти!» –
Нет, Ты стоял
У Жизни на Ребре!!!
И он и я и ты мой друг
Вошли однажды в этот круг
Тугой как лук
С годами замечаешь вдруг
Расщеплен он на много дуг
Путей дорог
Как-будто тысячи колец
Начало жизни и конец
Собрал Творец
В один развёрнутый пучок
Сошлись и Устье и Исток
В один Поток
Сентябрь 1986 г.
Петроград, г. Пушкин
Из стихотворения "Первый снег"
Как белый солнца свет
В себя вобрал цвета
Всей радуги земной —
И даже луч незримый, —
Так Борхеса АлЕф:
Фантазии и сны
Народов и веков —
Плод истинный и мнимый!
Твой Юный Лик —
Как экзотичный плод:
Упруг и свеж,
Да только знать не может,
Что жизнь Его безжалостно обгложет —
Упадёт
Твой череп — косточкой,
Что не даёт побегов!
Ты говоришь, что достиг «потолка» и не видишь, как жить дальше. Китайская пословица гласит: «Кто стоит в долине — тот созерцает горы». Был солнечный день — и я присел у травы: цвели одуванчики — как маленькие солнца. Я пригнулся к ним. А небо стало неизмеримо выше, а солнце — Солнце Радости — ещё больше… Сплошной ковёр Человечества — перед Тобой. Выбери в нём свой «цветок» — и служи ему — вершины, небо и солнце всегда будут выше — будут звать, и побуждать к Радости!
Человек завёл у себя дома часы — и завёл их. Потом он завёл вторые часы — и их завёл… Когда в зале были тысячи часов — тишина наполнилась тиканьем, стрекотанием, цокотом, боем и грохотом. Дом превратился в зверинец часов. Их стало так много, что каждую секунду все вместе они отмеряли часы, каждый час — годы, а каждый год — эпохи. Поэтому неудивительно, что заведя и заводя столько часов, этот человек так быстро состарился и умер. Он умер, но часы не хотели молотить впустую — они требовали часов! И тогда они лопались как яйца, и из них выползали часовые пружины — улитки, пожирающие время. Они выели оазис Врёмен, оставив на берегу реки Забвения город Летск.
Я учился в аспирантуре в городе Пушкин (Петроград) в 1984 - 1988 годах в Институте защиты растений. Там на вахте работала глубокая старушка. Однажды в выходной день была хорошая погода. Я прогуливался по Пушкину и на скамеечке увидел эту самую старушку вахтёршу и приветливо с ней поздоровался. Был хороший солнечный день. Через несколько дней вечером я выходил из института. На вахте работала эта старушечка. Я поздоровался с ней и она со мной тоже. И вдруг лицо её просияло и она сказала мне: "Молодой человек! А не я ли это на лавочке сидела, когда вы давеча со мною поздоровались?!"
В начале двухтысячных годов, в хороший тёплый день я шёл по улочке и поравнялся с пожилой, похоже, пьющей женщиной. Мы шли по дороге и вдруг сзади мимо нас пронеслась иномарка. Через несколько секунд вслед за ней пронеслась ещё одна машина. Я сказал женщине: "Ну прямо как в Нью-Йорке." А женщина говорит: "И даже не бибикают. А может, мы глухонямые!"
В 1981 году после окончания Томского государственного университета я был на сборах в армейском городке. Пища в столовой была скромная, почти без свежих овощей и фруктов. Однажды начальник разрешил мне сходить в торговый центр городка. В магазине был аптечный прилавок, и я решил купить витамины. Были поливитамины “Гендевит” (для беременных и кормящих женщин). «Мне, пожалуйста, “Гендевит”» – сказал я молоденькой продавщице. Она протянула мне витамины и обеспокоенно спросила: «А ничего не будет?» Я ответил: «А что может быть?»
P.S. Когда я рассказал этот случай знакомому, он пошутил: «А что, может быть?»
много снежинок дивного вида
тянется к телу Земли
шестиконечные звёзды Давида
в травы седые легли
этих кристаллов тонкие друзы
падают свет ослепив
в гранях хрустальных
тайные музы
неизъяснимый мотив
Неведома граница
Меж разумом и плотью?
А может это плод воображенья?
Что этот плод
Тончайшая мембрана?
Касание целующихся сфер?
Иль обоюдоострый нож?
Сомнением гонимый,
Рассудок мой Декарт и Агасфер
№254 Димаку мандариниту
Пусть вечные звёзды зовут ввысь! (с)
На них гляжу я в дедовский бинокль
Не стану никого искать, мне с бабкой зашибись
Хоть ночь нежна, но у меня такой пердомонокль.
Мой милый мальчик!
Я тебя
Целую -- розовые губы
И щёки свежие твои
И тело Юное ласкаю.
В моей руке твоя рука
И мускулиста, и крепка,
И нежная одновременно!
Ко мне ты шел издалека.
Мы расстаемся, друг, пока
И вновь сойдемся -- непременно!
Ко мне пришел ты, поварёнок!
Моя душа поёт «Бельканто»! –
МечИ на стол свои таланты –
Мы отмечаем Новый ЮН!
Отменно трапезу разделим –
И за бутылкой, и в постЕли –
Среди любовных дюн!
А как ты пляшешь! –
Дом мой тесен:
Он полон танцев,
Юных песен,
И вот уже, мой друг,
Ты весел,
А я – и не сказать:
Кругом – зима,
А ты так в Е с е н,
И каждый миг с тобой –
В о с к р Е с е н –
Такая благодать!
Я обниму тебя за плечи –
И заворкуют наши речи,
А нашим душам станет легче,
Друг друга славно мы «полечим» –
Когда себя – о т д а т ь !
В глазах искрится огонёк,
Г о л у б о О к , г л у б о к о О к
Неутомимый мой «конёк»,
Привет тебе, Санёк!
По тропинке осенней
Шагаю я и вижу:
Листья, точно птицы:
Поднимаются с ветвей – летят
Каждый шаг – клавесина звенящий звук – точно неба кусочек
Меж чёрных ветвей,
Словно зеркальце льда в трещинах луж
Между нотами – тишина
Между шагами – пустота, полна размышлений – печальный свет
Пустота расширяет шаг
Тишина – в мгновенье вложила дни и годА,
Но она – лишь мелькнувшая память ушедших лет...
Под впечатлением от концерта для клавесина с оркестром,
номер не помню...
И пронзительная соната си минор для флейты и клавесина.
1989 г.
"О, закрой свои" дивные Очи -
Ты почти ещё мальчик! -
Но желанья огонь неземной
Ты в мужчинах такой возжигаешь,
Что и Зевс Ганимеда покинул,
Тебя бы увидев!
В каждом голоса звуке,
В движенье божественном каждом -
Столько Эроса,
Страсти, стремленья,
Томленья и неги -
Ты касаешься каждой струны
На Земле и на Небе -
Я о б р у ш и л с я Весь изнутри
И восстал многократно,
Приближаясь к Тебе
И Душою,
И Телом,
И Взглядом!
Ты у п а л
На холсты простыней -
И они о ж и в а ю т ,
Как полотна под Кистью Художника,
Музой ведомой!
Мой "резец" не успел
Твоего ещё Тела коснуться -
Очертания Всех Изваяний
В Тебе пробудились!!! -
Ты - во мне,
Ты - Вселенная
Всех Устремлений:
Безграничный,
Безмерный,
Бессмертный -
Ты - Борхеса Алеф!
