Фрагмент 6 (стр.414):
"В «Записках для биографии е[го] с[иятельства] графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина»,
опубликованных в ноябрьском номере «Вестника Европы» за 1813 г. и написанных самим
А. И. Мусиным-Пушкиным, мы читаем следующее: «Сия склонность (к собиранию старинных
рукописей, монет и редкостей, — Л. Д.), по любви к отечеству, усилилась в нем
(Мусине-Пушкине, — Л. Д.) следующим неожиданным случаем. Нечаянно узнал он, что
привезено на рынок в книжную лавку на нескольких телегах премножество старинных книг и
бумаг, принадлежавших комиссару Крекшину, которых великая куча лежит в лавке у
книгопродавца... (...) не медля, того же часа поехал в лавку, и не допуская до разбору ни
книг, ни бумаг, без остатку все купил... В сей великой куче между многими достопамятностями
найдены две весьма редкие летописи: первая Нестерова, писанная на пергамине в
1375-м году ..., другая, так же весьма древняя летопись, за подписанием князя Кривоборского ...
(...) а сверх того, еще многие летописи с примечаниями г-на Татищева..."

На самом же деле все обстояло иначе, и в приобретенной А. И. Мусиным-Пушкиным «великой куче
книг» в 1791 г., как сообщает книгопродавец, ни Лаврентьевской, ни других летописей не было.
Книгопродавцем был В. С. Сопиков, и он писал в письме к К. Ф. Калайдовичу от 5 декабря 1813 г.
про эту покупку Мусина-Пушкина следующее: «В последних книжках № 21 и 22 Вестника Европы в
биографии А. И. Пушкина не справедливо сказано, что будто с журналом Петра Великого,
собранным г. Крекшиным, купленным на рынке у книгопродавца, нашел он Лаврентьевский список
Несторовой летописи и многие другие важные древние летописи и книги. Книгопродавец, у коего
он эту кучу купил за 300 р., был я. Сия куча привезена была ко мне не на многих телегах, а на
одних обыкновенных роспусках, и содержала в себе 37 (а не 27) книг черного журнала о делах
П[етра] В[еликого] и несколько печатных указов импер. Анны Ивановны и ничего более. Это
происходило в 1791 году... Следственно это место в биографии графа А[лексея] И[вановича]
М[усина]-П[ушкина] должно быть исправлено. О журнале тогда же я писал к одному приятелю в
Москву, который мое письмо показывал Н. Н. Б. Каменскому, который отозвался о нем с уважением».

К. Ф. Калайдович, опубликовавший в «Вестнике Европы» «Записки для биографии е[го] с[иятельства]
графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина», учел это письмо Сопикова и в очерке «Биографические
сведения о жизни, ученых трудах и собрании российских древностей графа Алексея Ивановича
Мусина-Пушкина» пересказывает все обстоятельства покупки Мусиным-Пушкиным бумаг Крекшина,
сообщенные Сопиковым, а о Лаврентьевской летописи пишет, что она, «как сказывают», была
получена графом «из бывшего во Владимире Рождественского монастыря, превращенного теперь
в Архиерейский дом».

К о м м е н т а р и й. Не пойманный за руку вор - не вор. И если бы не ретивость К.Ф.Калайдовича и не доброжелательность книжника В.С.Сопикова мы бы никогда не дознались о махинации графа А.И.Мусина-Пушкина с Лаврентьевской летописью. А ведь поведение первоиздателя "Слова", его способность водить общество за нос - это система, вытекающая из мировоозрения "патриотически" настроенного великосветского вельможи. Его то уж никак не можно поставить рядом с канлером Н.П.Румянцевым, основателем крупнейшей библиотеки в Москве.

Граф, прибегая к помощи своих коммисионеров, рыскал по всем книжным рынкам России. Тут ни о какой случайности и речи быть не может, и книжную торговлю Сопикова граф пас "с утра до ночи".