Фрагмент 3 (стр.163-164):
"Богатейшее собрание Мусина-Пушкина не было закрыто для круга близких его
владельцу лиц. Кроме Карамзина, Оленина этими рукописями пользовался для
своих сочинений Болтин. Необошел собрание своим вниманием и Елагин. В «Опыте»
он ссылается, например, на принадлежавшую графу Никоновскую летопись с
правкой патриарха. Г. Н. Моисеева попыталась обосновать гипотезу о том, что
«Слово о полку Игореве» в коллекции Мусина-Пушкина было уже в конце 80-х —
начале 90-х гг. XVIII в., и едва ли не впервые в литературе предположила даже
возможность участия Елагина в составлении первых комментариев памятника.
Но ни в описании похода и битвы Игоря Святославича, ни в других «подходящих»,
казалось бы, местах «Опыта» указания на «Слово» нет. Оно содержится в месте,
может быть, неожиданном, но вписывающемся в общую патриотическую концепцию
труда Елагина. В седьмой части «Опыта», рассказав о событиях 1472 г. в Новгороде,
Елагин пространно изложил свою общую оценку влияния на Русское государство
ордынского ига. Часть этого рассуждения имеет прямое отношение к теме данной
статьи. Оно содержится в трех списках: А, Б и В. Ввиду важности текста он публикуется
здесь по всем спискам с максимальным сохранением особенностей правописания в
цитате из «Слова о полку Игореве». В основу положен наиболее завершенный
авторский текст (список В).

«Здесь прилично почитаю коснутся истиннаго показания внешним писателям, которыя
и сами верят и в свет выдают, якобы Россия вовся времена подобно дикому народу,
во мраке невеждества пребывала. Толь не праведное понятие получили они от
прерваннаго татарами сообщения нашего с Европою, ибо много показать можем
свидетельств, что за несколько пред нашествием Батыя веков,и при самых первых
еще Киевских и новогородских князьях, художествамим и самыми науками от
просвещения протчих она не отставала. Оставшияся от едкия ветхости, в древних
градах нашихо велелепия в зданиях храмов, в них зодчества и живописи греческой,
и мозаичных украшений остатки, из всякаго сумнения долженствуют их, в
разсуждении художеств вывести, а прекрасныя преложения, в первых по возприятии
христианства веках, церковных книг, и всего божественнаго писания, на язык
словянский, достаточно и знание словесных наук утверждают. Мы можем притом
показать сохраненное от древности похвальное слово (с) Игорю Олговичу, в его время,
то есть в начале XII века писанное, ию не сумненное потому, что сказано в нем:
„почнемъ братіе повѣсть сію, отъ стараго Владиміра донынѣшняго Игоря, иже истягну
умъ крѣпостію своею, и поострие сердца своимъ мужествомъ!“ Слово сие преизполнено
все-можныя риторския красоты. При таких свидетельствах и сам Нестор, порядочным
своим о русском народе повествованием, доказывает, что он и не первый, и не худший
греческих, у нас писатель был...» "

К о м м е н т а р и й. В труде И.П.Елагина на знаковом уровне объединены две темы: "Слово" и мятежный и свободолюбивый город Новгород. Очень любопытная деталь: в это же самое время о мятежном Новгороде писали драматург Княжнин и императрица Екатерина II.