Ответ на сообщение Re: "Слово о полку Игореве" и XVIII в. Графика и Слововедение. пользователя АлександрЛ

Фрагмент 15 (стр.83):
"В самом деле, бумага Екатерининской копии текста «Слова» не отли
чается от бумаги перевода и бумаги содержания «Слова», хотя П. Симони
и утверждал, что она «несколько большего формата» и имеет иные
водяные знаки. Тем не менее текст «Слова», перевод и содержание когда-то
составляли самостоятельные части и переплетены вместе уже после смерти
Екатерины II, не ранее 1804 г., как о том можно судить по водяному знаку
на первом ненумерованном листе фолианта, вплетенном при переплете.
Перевод «Слова» писан той же рукой, что и текст, но это не свиде
тельствует об одновременности текста и перевода, так как та же рука
видна и в других бумагах, писанных для Екатерины в различное время.
Вместе с тем совершенно ясно из рассмотрения обоих текстов, что они
переписаны различными способами и не могли составлять части единого
целого. Текст «Слова» писан в лист с небольшими полями. Перевод же
«Слова» писан на листах, перегнутых пополам. Перевод находится в пра
вом столбце. Левый столбец оставлен пустым или занят случайными за
метками. Внизу листов, под-прямой, проведенной по линейке чертой, раз
мещаются примечания. Обращает на себя внимание, что в этой второй
тетради перевод и примечания расположены точно так же, как и в первом
издании «Слова» и в издании «Поучения»; левый же незаполненный стол
бец явно предназначался для текста, опять-таки так же как и в первом
издании. Перед нами, следовательно, как бы подготовительные материалы
для издания, чего отнюдь нельзя сказать про Екатерининскую копию
текста. Весьма возможно, что перевод и примечания были спешно посланы
Екатерине II в том экземпляре, который оказался у А. И. Мусина-Пуш-
кина под рукой.
Если же мы проанализируем и самый перевод «Слова», то убедимся,
что он сделан не по Екатерининской копии текста или ее протографа,
а отражает какую-то промежуточную стадию подготовки текста «Слова»,
более позднюю, чем Екатерининская копия, но более раннюю, чем текст
издания 1800 г."

К о м м е н т а р и й. Кто же мог в 1804 г., делая переплёт бумаг Екатерины II, видеть Екатерининскую рукопись? Архивариус в бозе почившей императрицы? Кто бы он ни был, тут ясно одно - он молчал о существовании важного документа (улики) по Делу о "Слове". Молчал и граф А.И.Мусин-Пушкин, естественно, как лицо заинтересованное.
А Д.С.Лихачёв вновь приводит очередные свидетельства того, что Екатерининская рукопись готовилась к печати, но с применением церковно-славянского шрифта, как это было в случае с "Поучением".