Фрагмент 2 (стр.115):
"Вот почему так трудно, точнее — невозможно — до конца решить
вопрос о том, каков же жан р „Слова". Автор воспользовался всеми
возможностями, какие ему предоставляла не только книжная литера
тура, но и устная поэзия, отлично ему знакомая и творчески освоенная
в самой своей внутренней сущности.
Итак, вопрос о жанре „Слова о полку Игореве" не может и не
должен решаться так, чтобы этот гениальный памятник оказался огра
ниченным законами одного какого-либо литературного вида. В том и
заключается особенная широта художественного дарования автора, что
он сумел создать свой, неповторимый, жанр для выражения богатства
мыслей и настроений, единых в своей целеустремленности, но много
образных по характеру и тональности. Вот почему ему, страстному
публицисту, так по душе пришлись формы ораторской речи (...).
Определяя художественную природу „Слова", мы должны с особым
вниманием отнестись к вопросу о характере его отношения к устной
народной поэзии. Хотя этому вопросу посвящались исследования
в течение всех 150 лет со времени первого издания „Слова", однако
долгое время весь пафос исследователей сосредоточивался на накопле
нии все большего числа параллелей к отдельным эпизодам и выраже
ниям „Слова" — из произведений устной поэзии — эпической, лириче
ской, обрядовой, а также на изучении своеобразной ритмики „Слова"
на фоне устных песенных ритмов. Как ни богат собранный таким путем
материал, он не решает вопроса о том, какова функция устной поэтики
в художественной системе автора „Слова", какова ее связь с идейным
замыслом памятника, в чем заключается закономерность использования
автором средств устной поэзии."


К о м м е н т а р и й. Выходит, сто теоретически предполагаемый Автор "Слова" XVIII в. в большей степени мог воспользоваться "всеми возможностями", которые могла предоставить и "книжная литература" и устная поэзия, нежели Автор XII в.