Ответ на сообщение Re: Женщина: знак, символ, образ. пользователя АлександрЛ

Фрагмент 3 (стр.152-153):
"С течением времени мелкие феодалы или дворяне выросли в боль
шую политическую силу, составившую, в период образования Русского
централизованного государства, прочную опору великокняжеской вла
сти. В середине XVI в. Иван Пересветов выступил с целеустремленной,
подробно разработанной программой государственного устройства,
выражавшей интересы и настроения политически окрепшего дворян
ства. Эта программа была резко направлена против бояр — вельмож,
которых Пересветов презрительно третировал как ленивцев, трусов
и изменников. Он восставал против того, что бояре не по заслугам,
пользуясь только знатностью своего рода, близко стоят к государю,
и требовал, чтобы людей выдвигали не по знатности их происхожде
ния, а по заслугам. Не на вельмож должен опираться государь,
а на дворян — „воинников", которых он должен любить и лелеять
и в отношении которых Пересветов призывал его проявлять неисто
щимую щедрость. С этой точки зрения Пересветов ополчается против
рабства, ибо холоп не заинтересован в том, чтобы добыть себе и князю
своему чести. Разумеется, бояре не согласятся добровольно отказаться
от своей власти, и одним из важнейших требований своей программы
Пересветов выдвигает „грозу", которая должна тяготеть над всем
государством и в первую очередь обрушиться на нерадивых вельмож.

Если мы внимательно присмотримся к нашему памятнику, то в заро
дышевом виде найдем во второй редакции элементы дворянской про-
граммы Пересветова. В первой редакции не проводится принципиаль
ной разницы между князем и его боярами. Бывает князь щедрый,
бывает и скупой, точно так же и бояре делятся на щедрых и скупых.
Если есть между ними какая-нибудь разница, то разве только в мас
штабах, и служить не зазорно ни тому, ни другому, был бы только
господин добрый: „Доброму бо господину служа, дослужится слободы,,
а злу господину служа, дослужится большей роботы. Зане князь
щедр, аки река, текуща без брегов сквози дубравы, напаяюще не
токмо человеки, но и звери; а князь скуп, аки река в брезех, а брези
камены: нелзи пити, ни коня напоити. А боярин щедр, аки кладяз
сладок при пути напаяеть мимоходящих; а боярин скуп, аки кладязь
слан". Во второй редакции уже проводится резкая грань между
князем и боярином и, по мнению автора, лучше служить скупому
князю, чем щедрому боярину. „Лучше бы ми нога своя, — пишет
автор Моления, — видети в лыченицы в дому твоем, нежели в черлене
сапозе в боярстем дворе; лучше бы ми в дерюзе служити тебе, нежели
в багрянице в боярстем дворе". Он предпочитает пить воду в княже
ском дворе, чем мед во дворе боярском, или принять испеченного
воробья из рук князя, чем баранью лопатку „от государей злых"
(подразумеваются бояре). В первой редакции окружающие князя
„думцы" подразделяются на добрых и лихих; первые приносят пользу,
а вторые — зло: „То не море топить корабли, но ветри; не огнь тво
рить ражежение железу, но надымание мешное; тако же и князь не
сам впадаеть в вещь, но думци вводить. 3 добрым бо думцею думая,
князь высока стола добудеть, а с лихим думцею думая, меншего
лишен будеть".Во второй редакции автор послания выступает про
тив думцев вообще, независимо от того, добрые ли они или лихие,
и выдвигает ставшую впоследствии, в XVI в., столь излюбленной идею
о том, что князь сам должен владеть государством: „Не корабль
топит человеки, но ветр; тако же и ты, княже, не сам владевши,
в печал введут тя думцы твои"."

К о м м е н т а р и й. Интересующее нас слово "господин" по какой-то причине задействовано в том месте текста "Моления", которое как раз содержит в себе "элементы дворянской программы Пересветова", т.е. элементы языка XVI в..