Погода: -12°C
  • Вместе с бабочками лето по дворам разносит шмель

    Блики солнечного света,
    час, не больше, дождь шумел,
    вместе с бабочками лето
    по дворам разносит шмель.

    Что для счастья надо мало,
    если хочешь говори,
    у окна собрали мальвы
    утром капельки зари.

    Что с того, что в прядях иней
    и морщинки возле глаз,
    солнце зреет сочной дыней
    в этом августе для нас.

    Смех и поцелуй горячий,
    голубь во дворе речист...
    в тень берёзы ветер прячет
    первый золочёный лист.


    Валерий Мазманян

  • Август завещает флоксам до снега память сохранить

    Вечерний зной и дождь короткий
    не вспомнит утром девясил,
    а месяц клинышком бородку
    в речную воду опустил.

    В окно распахнутое настежь
    звезда влетела мотыльком,
    и ты печальным взглядом скажешь,
    что лето - это сон мельком.

    Оглушит тишина пустая,
    забьётся сердце у висков,
    сомнёт листву берёзы стая,
    в рассвет летящих облаков.

    Где жёлтый лист в траву улёгся,
    дожди свою распустят нить...
    и август завещает флоксам
    до снега память сохранить.


    Валерий Мазманян

  • Плечи кутает калина в красный с бахромой платочек

    Тонет месяца кораблик
    в море синего рассвета,
    стуком падающих яблок
    август дни считает лета.

    Жизнь казалась длинной-длинной,
    осень не даёт отсрочек,
    плечи кутает калина
    в красный с бахромой платочек.

    Не сегодня - завтра морось,
    медь осин возьмём, как милость,
    на висках не белый волос -
    паутинка зацепилась.

    В палых листьях память солнца
    замерцает старой бронзой...
    в унисон с ветрами бьётся
    сердце жёлтое берёзы.


    Валерий Мазманян

  • Тюльпан над палым листиком затеплился свечой

    Смахнула роща чахлая
    последний снег с плеча,
    проснулась мать-и-мачеха
    от пения ручья.

    За дымкой первой зелени
    зеркальная вода,
    крупицу солнца селезень
    достал со дна пруда.

    С обидами покончено,
    твоя улыбка - знак,
    цветущей вербы облачко
    накрыло березняк.

    Любви простая истина -
    от слова горячо...
    тюльпан над палым листиком
    затеплился свечой.


    Валерий Мазманян

  • И ткут вечерние дожди для осени цветные ткани

    Стучится дождь и серый свет
    гардина в сумрак комнат впустит,
    укутанный в пушистый плед
    свернулся в кресле кокон грусти.

    И зря гадать, о чём молчишь
    и что тревожит твой покой,
    не ты - компьютерная мышь
    пригрелась под моей рукой.

    И я боюсь, что выдаст голос -
    пугает отрешённый взгляд,
    лучом закатным гладиолус
    на миг осветит мокрый сад.

    Берёзовый листок дрожит -
    сорвётся и в тумане канет...
    и ткут вечерние дожди
    для осени цветные ткани.


    Валерий Мазманян

  • Багряным сердцем бьётся осиновый листок

    Багряным сердцем бьётся
    осиновый листок,
    сосна целует солнце
    в оранжевый висок.

    Тепло в душе от мысли,
    что я в тебя влюблён,
    пылают жаром листья -
    обжёг ладони клён.

    С берёзой в тихой роще
    давным-давно знаком,
    поманит жизнь хорошим -
    пойдёшь и босиком.

    Что многое нам поздно -
    дождя ночного бред...
    а осень льёт из бронзы
    листву и память лет.


    Валерий Мазманян

  • А время сквозь тебя течёт

    Сверни с дороги в сквер пустой,
    остановись и просто слушай,
    как в сумрак золотой листвой
    летят берёзовые души.

    Погожих дней наперечёт,
    похоже, осень будет ранней,
    а время сквозь тебя течёт,
    смывая пласт воспоминаний.

    Цветущий луг, гудящий шмель
    под шум метели будут сниться,
    журавль - за тридевять земель,
    с тобой останется синица.

    Опавший лист стремится в высь,
    надеясь, птичьи стаи примут...
    пора домой - там заждались
    попутчики в большую зиму.


    Валерий Мазманян

  • Памятник бабьему лету - в скверике бронзовый клён


    Звёзды в полоске рассвета -
    пыль уходящих времён,
    памятник бабьему лету -
    в скверике бронзовый клён.

    Ветер худые ключицы
    яблонь целует нагих,
    время пришло научиться
    слышать себя и других.

    Жалко расстаться осине
    с красным дырявым плащом,
    азбуку взглядов осилил,
    вижу - тобой я прощён.

    Знать, что кому-то ты нужен -
    милость осенней поры...
    облачко в зеркале лужи
    птицей под нами парит.

    Валерий Мазманян

  • №4110
    Мне ваша лирика близка,
    Пусть скажут: "молодости сопли".
    В моих стихах одна тоска,
    Ушедшей молодости вопли!
    :phil:

    Исправлено пользователем Дедуся (08.09.21 13:15)

  • Битые яблоки прячет в траве хмурая тень сентября

    В жесте прощальном застыла рука -
    тучи над нами рассей,
    утром проводят на юг облака
    первую стаю гусей.

    Слово пустое с собой унесу -
    ноша ничтожно мала,
    в память о лете рябина в косу
    алую ленту вплела.

    Вот и опять из ладоней пустых
    время течёт, как вода,
    жёлтая стайка осенней листвы
    уток прогонит с пруда.

    Шёпоту дождика просто поверь -
    многое было не зря...
    битые яблоки прячет в траве
    хмурая тень сентября.


    Валерий Мазманян

  • Рябины горькие уста - медовые к зиме

    Ругнём - не нами повелось -
    дожди и суету,
    берёза золотом волос
    прикрыла наготу.

    Хороший день или плохой,
    но нет на нём вины,
    в ночи над худенькой ольхой
    сияет нимб луны.

    Извечный осени обряд -
    былое ворошить,
    забрали ветры октября
    у тополя гроши.

    Шепнёшь, что просто подустал,
    не всё держи в уме...
    рябины горькие уста -
    медовые к зиме.


    Валерий Мазманян

  • И неба серые лоскутья на чёрных ветках сушит ветер

    Опять сезонов перепутье,
    не отличишь от утра вечер,
    и неба серые лоскутья
    на чёрных ветках сушит ветер.

    А там, где были снега пятна,
    мерцают лужи из металла,
    твоё молчание понятно -
    от этой серости устала.

    Одно уже не повторится,
    другое - памяти отдали,
    и петли времени на спицы
    ложатся ровными рядами.

    Добавлю в комплименты лести -
    душа вспорхнёт и вёсны вспомнит...
    оконным переплётом крестит
    фонарь тебя и сумрак комнат.


    Валерий Мазманян

  • Морозно, ломается голос,
    снежинка растает слезой,
    берёза серебряный волос
    украсит алмазной звездой.

    Пока отношения шатки,
    былое с добром отпусти,
    большие пушистые шапки
    надели худые кусты.

    Не всё перепишешь с начала,
    но можно начать и с конца,
    и сердце недаром стучало -
    сойдутся следы у крыльца.

    У дома сугробов отара -
    метели пригнали, ушли...
    и облачком белого пара
    плохое слетает с души.


    Валерий Мазманян

  • Мазманян Валерий Григорьевич
    родился 9 июля 1953 года в семье военнослужащего.
    В 1975 году закончил
    Пятигорский государственный педагогический институт иностранных языков.
    Живёт в Москве. Работает в системе образования. Автор книги «Не спросишь серых журавлей».


    Задремавшая луна улыбается во сне

    Все сугробы спеленал
    к десяти вечерний снег,
    задремавшая луна
    улыбается во сне.

    Грезится весенний день -
    принесли тепло грачи,
    убаюкал ветер тень,
    и зажгла звезда ночник.

    Суета, усталость, хмарь -
    три морщинки возле глаз,
    посмотри - нашёл фонарь
    у окна большой алмаз.

    Погрусти, но бровь не хмурь,
    у судьбы не просим крох...
    отзвуком житейских бурь
    остаётся тихий вздох.


    Худой фонарь у тёмных окон пускает жёлтую слезу

    Унылый день не станет датой,
    забудь и зря не морщи лоб,
    на простыне, ветрами смятой,
    уснул калачиком сугроб.

    Раздвинешь шторы - тени в коме,
    на сером - белые штрихи,
    ночных воспоминаний промельк
    тревожит старые грехи.

    Былое тронешь ненароком,
    не вороши, что там - внизу,
    худой фонарь у тёмных окон
    пускает жёлтую слезу.

    И сколько от себя ни бегай,
    найдётся повод для тоски...
    с берёзой, облаком и снегом
    роднятся белизной виски.


    Метелям - в память лет

    По лужам облака плывут,
    последний снег зачах,
    и сосны держат синеву
    на бронзовых плечах.

    На все лады поют ручьи,
    что всё в твоих руках,
    гуляют важные грачи
    в потёртых сюртуках.

    Дождям - в жемчужную росу,
    метелям - в память лет,
    я, как огонь любви, несу
    багряных роз букет.

    Возьмёшь цветы, я, не дыша,
    услышу - горячо...
    и сизым голубем душа -
    на белое плечо.


    Валерий Мазманян

  • Над чёрным клёном во дворе сияет солнца ореол

    Следил за сменами времён
    большой сугроб и весь поник,
    в зеркальной луже видит клён,
    как к небу тянется двойник.

    Погожим утром липкий снег
    сосна стряхнула с рукава,
    и долгий сон замёрзших рек
    встревожит птичий караван.

    Так было испокон веков -
    природа после зим грустна,
    из белой пены облаков
    выходит новая весна.

    И пусть седой, и постарел,
    твоё "люблю", как наш пароль...
    над чёрным клёном во дворе
    сияет солнца ореол.


    Валерий Мазманян

  • Золотыми крупицами липы украшают обыденность лет

    Попрощались - забыть всё обязан.
    Под дождей несмолкаемый хор
    поседел незаметно для глаза
    одуванчика рыжий вихор.

    Но на сны не наложено вето,
    засыпаешь - и в мире ином,
    и цветущей черёмухи ветка
    поднимает метель за окном.

    Все вчерашние лужицы выпил,
    зарумянился майский рассвет,
    золотыми крупицами липы
    украшают обыденность лет.

    Возвращается прошлое грустью,
    от себя не пуститься в бега...
    если речка забудет, где русло,
    ей напомнят её берега.


    В саду негаснущим закатом пылают красные тюльпаны

    Воркуют сизари на крыше
    один куплет из старой песни,
    что лепестками майской вишни
    снежинки белые воскресли.

    За золотую жилу овод
    блестящий одуванчик примет,
    и для тоски найдётся повод,
    когда твоё услышу имя.

    Былое и во сне догонит,
    и память никуда не дену,
    а месяц уронил с ладони
    все звёзды в облачную пену.

    Останется в листочке смятом,
    что сами наспех растоптали...
    в саду негаснущим закатом
    пылают красные тюльпаны.


    И у окна надела верба наряд расшитый серебром

    Последний снег склевала морось,
    пожухлый лист поднял крыло,
    а чайка, надрывая голос,
    зовёт весеннее тепло.

    Молчит душа - откуда вера,
    что всё закончится добром,
    и у окна надела верба
    наряд расшитый серебром.

    Вздохнёшь - апреля заморочки
    не понимаешь, хоть убей,
    а облака стирают точки,
    что ставит стайка голубей.

    Но укорять весну не вправе
    ни ты, ни я за грустный миг...
    и мать-и-мачеха в канаве
    хранит в ненастье солнца блик.


    Берёза у зеркальной лужи примерит новые серёжки

    Не в первый раз - невзгоды сдюжим,
    весенних трав увидим стёжки,
    берёза у зеркальной лужи
    примерит новые серёжки.

    А снегу жить всего неделю,
    об этом знает кустик жалкий,
    и траур по зиме надели
    ещё вчера грачи и галки.

    Вздохнёшь, а месяц улыбнётся -
    тебе решать, что в жизни вечно,
    для уточки монетку солнца
    достанет селезень из речки.

    Дожди свои разучат гаммы,
    мы журавлей уставших встретим...
    истлевший до трухи пергамент
    осенних листьев кружит ветер.


    И верба снег стряхнёт с плеча

    Всплакнул сугроб - своё отжил,
    не сходит чернота с боков,
    и синеву соткут дожди
    из серой шерсти облаков.

    И верба снег стряхнёт с плеча,
    и серебром украсит кисть,
    и блеском золота грача
    обманет прошлогодний лист.

    С утра читают воробьи
    теней затейливую вязь,
    и оба знаем - без любви
    два сердца потеряют связь.

    Снега разгонит по лесам
    капели барабанный стук...
    и ты шепнёшь - придумал сам
    обыденный привычный круг.


    И в синеву опустят вёсла под звон капели тополя

    В погожий день и небо выше,
    и ветер от берёз отстал,
    в тени домов, надеясь выжить,
    худой сугроб ползёт к кустам.

    Пока на суету роптали,
    будил подлесок птичий гвалт,
    и оставляя след проталин,
    прошёлся по округе март.

    Сквозняк развеет сумрак комнат,
    мы календарь перевернём,
    и у ограды снега комья
    сверкнут разбитым хрусталём.

    И в синеву опустят вёсла
    под звон капели тополя...
    ушедшие считаем вёсны
    и ждём прилёта журавля.


    И облако белым китом уйдёт в глубину синевы

    На памяти - небо без звёзд,
    и сумрачных дней череда,
    но золотом листья берёз
    сверкают под корочкой льда.

    Я воздух глотаю взахлёб
    и лужу глубокую вброд,
    где талую воду сугроб
    ладонями белыми пьёт.

    Февраль узелками связал
    две ниточки наших следов,
    недаром сегодня сизарь
    воркует с утра про любовь.

    Оставим с тобой на потом
    и вздохи, и слово "увы"...
    и облако белым китом
    уйдёт в глубину синевы.


    Берёза серебряный волос украсит алмазной звездой

    Морозно, ломается голос,
    снежинка растает слезой,
    берёза серебряный волос
    украсит алмазной звездой.

    Пока отношения шатки,
    былое с добром отпусти,
    большие пушистые шапки
    надели худые кусты.

    Не всё перепишешь с начала,
    но можно начать и с конца,
    и сердце недаром стучало -
    сойдутся следы у крыльца.

    У дома сугробов отара -
    метели пригнали, ушли...
    и облачком белого пара
    плохое слетает с души.


    Валерий Мазманян

  • И летящий от тополя пух мотыльками садится на куст

    Рядом с облаком голубь парит
    ни домашний, ни дикий - ничей,
    а в распущенных косах ракит
    золотые заколки лучей.

    Мы уже различаем на слух
    проскользнувшую в голосе грусть,
    и летящий от тополя пух
    мотыльками садится на куст.

    Ни тебе и ни мне в этот день
    никакой не вернуться тропой,
    где упавшую в обморок тень
    окружили ромашки толпой.

    Расставание - смена времён,
    из былого уже говорю...
    у окна зацветает пион,
    собирающий в сгусток зарю.


    На смятом облачном листе сизарь начертит круг

    Стряхнула вишня с рукава
    соцветий лепестки,
    и одуванчик тосковал,
    что белые виски.

    И были смех, и вздор речей,
    и весь июнь копил
    цвета коротеньких ночей
    сиреневый люпин.

    Но оказался я из тех -
    ни близкий и ни друг,
    на смятом облачном листе
    сизарь начертит круг.

    За нелюбовь не жди суда,
    прости - пишу клише...
    вечерней грустью навсегда
    останешься в душе.


    Жасмин туманом плыл у окон

    Июньский вечер звуки прятал,
    где в сумрак погружались дали,
    и облака бумагой смятой
    в закатном пламени сгорали.

    Берёзы белые колени
    прикрыли тени кружевами,
    что этот день отдали лени
    забыли, не переживали.

    Жасмин туманом плыл у окон,
    лилось вино и лились речи...
    и грусти нераскрытый кокон
    до осени припрятал вечер.


    Белит тополиный пух одуванчиков виски

    Цвет черёмухи снежком
    предвещает холода,
    ива молится тишком
    у заросшего пруда.

    Ливень нанесёт мазок,
    зачернит во двор окно,
    липа золотой песок
    сыплет лужицам на дно.

    Обострённый ловит слух
    сколько в голосе тоски,
    белит тополиный пух
    одуванчиков виски.

    Сдюжил дождь сирени куст,
    мы - житейскую грозу...
    вместе с ивой помолюсь
    на вечернюю звезду.


    Валерий Мазманян

  • Где ловит руками ветла скользящие блики реки

    Окрасил июльский закат
    пол неба, цветущий кипрей,
    возьмём у судьбы напрокат
    беспечность на несколько дней.

    Морщинки забудь и лета,
    туда все дороги легки,
    где ловит руками ветла
    скользящие блики реки.

    Напьёмся водицы живой,
    покормим с руки голубей,
    и тени платок кружевной
    накинут на плечи тебе.

    На счастье - минутный тариф,
    трава скроет наши следы...
    а в памяти дремлющих ив
    останемся рябью воды.


    Валерий Мазманян

Записей на странице:

Перейти в форум

Модераторы: