В ответ на: А по-моему, там ссор еще больше должно быть
А там по-разному! Там одно преимущество - там можно решить. "Выхожу замуж. Он богат, но стар. Хороший человек, но как жить? Благоразумно. Да, дорогой, нет, дорогой, челюсть нашел? И хорошо". Мозгу ничего не мешает принимать решение.
А некоторые даже и не думают, что ссорятся. Они так живут, дребезжа. Вот Наталья, сестра Светланы.
У Нины Ивановны, Светланиной мамы – две дочери. Светлана, младшая, неустроенная, старшая, Наталья, устроенная. Живет с мужем в гражданском браке, ну как, в гражданском, в том, который без ЗАГСа, сейчас так его называют. Живут, как говорит, Нина Ивановна, хорошо, а что поругиваются – да кто сейчас не поругивается, да и жизнь такая… Как у обычных людей. Быт, работа. Работают, может, без вдохновения, но деньги есть, квартира есть, недавно купили кровать из карельской сосны. Нина Ивановна каждый раз, наливая мне свой богатый, золотисто-бордовый борщ, спрашивает: «Катя, а я тебе про кровать рассказывала? Представляешь, из карельской сосны. Я сама еще не смотрела. Давайте все вместе соберемся, съездим к нашим – посмотрим. А карельская сосна – это какая? Наталья говорит, дорогая и крепкая, ни за что не пробьешь!»
Показать скрытый текстНаталья – товаровед. Красивая по-старомодному, по-советски: плотное, как коровья кожа, лицо, глаза крупные, упрямо глядящие, веки всегда синие, и на больших волосах всегда зимняя шапка, как меховая корона. Она ее редко снимает, даже когда бодрым, адъютантским шагом, в постсоветских ботфортах и в короткой кожаной юбке заходит на кухню и кидает на стол пакет из «Пятерочки»: «Мама, селедку сразу выложите и уберите, чтобы не воняла. Мама, вы в тот раз молоко у батареи оставили, все прокисло. Мама, не надо туда все пихать, дай я!»
Наталья – одной породы, Нина Ивановна со Светланой – другой. Обе, как говорят люди, непутевые, и нежно любят друг друга, им хорошо на этой маленькой кухне, за крошечным, почти кукольным столом, покрытым клеенкой в синюю клетку с вишнями. «Наташенька! А ты не знаешь, где можно купить клеенку, чтобы запас был? Эта уже по краям потерлась». «Мама, что ты позоришься, выброси. Купите нормальные коврики под горячее, можно с красивыми горами, что как бомжи-то».
Нина Ивановна Наталью побаивается, но очень ею гордится – статная, успешная, и, главное – устроенная.
Зятя уважает: муж у Натальи смирный, как ручной медведь, правда, рычит «как сантехник». Наталья в острых ситуациях называет его сантехником – для нее это хлесткий удар и точный укол. «Что орешь, как сантехник, нормально не можешь?» «А ты что тупишь?» «А ты что хамишь, как сантехник».
Саша тоже «сантехника» не любит, и еще громче рычит в ответ, но смирно, а сухонькая Нина Ивановна тихонько смеется, как веселый гномик: «А что плохого в сантехниках – прекрасные мужчины. Работящие».
Скрыть текст 
