Именно поэтому, уже потом, ортодоксальная имперская церковь, возникшая в IV в., решительно встала на сторону поощрявшего ее государства. Она молится за него, провозглашает, что власть от Бога, она оберегает его, так сказать, метафизически: старый торг трона и алтаря.
Историк церкви епископ Евсевий утверждал после признания Константином христианства, что руководители отдельных церквей пользовались у всех гражданских и военных должностных лиц большой любовью. Св. Иоанн Златоуст уверен, что хотя Господь поначалу и предписал «только одну власть власть мужчины над женщиной», потом, однако, разрешил и «другие власти», а именно «князей и начальников». При этом он хотел, «чтобы одна часть господствовала, другая повиновалась; чтобы власть была монархической, а не демократической, а также, что к князьям и подлинным, к богатым и бедным должно относиться совсем по-разному: к одним приноравливаться, к другим — нет! А если кто-то противился Церкви, в ход пускался и до сих пор пускается аргумент: Богу должно повиноваться больше, чем людям...
Расскажу вам одну очень показательную и поучительную историю!
Ипполит Римский (не мало говорили о нем), ученик того самого св. Иринея, был последним писавшим по-гречески автором на Западе. Его кипучая литературная деятельность не имеет аналогов в III в. Он был первым ученым прелатом Рима, за что его и превозносила наиболее продвинутая часть христиан — раскольническое меньшинство. Сам себя он неоднократно называл епископом Рима, а своего предшественника папу св. Зеферина — невеждой и неучем (кем тот реально и был).
Святым стал (поминается 14 октября) и конкурент Ипполита - Каликст (217—222 гг).
Одновременно «муж, во зле многоопытный» а во Лжи ловкий, лицемер, который хитрыми речами соблазняет правоверных в ересь», а сам — лишь накипь в истории ересей. Каликст, о котором напоминают огромные катакомбы Сан-Каллисто вблизи Аппйевой дороги, в которых он не похоронен, но служил дьяконом, вначале тяготел к модализму, который до его осуждения был официальной религиозной доктриной Рима. Модализм видел в лицах Святой Троицы не индивидуумов, а только образы (modi) и формы одного Бога, и, таким образом, в Нем— неделимую личность (полная ересь с позиции РПЦ).
Показать скрытый текстПо меньшей мере три папы подряд были сторонниками этой «ереси»: св. Виктор I (при Иринее обделавшем дела с императором -чудовищем Коммодо, жена которого была христианкой), Св. Зеферин и св. Каликст, который, в свою очередь, обвинял св. Ипполита в «ереси двубожия» (Ditheismus).
Каликст, воспитанный в христианском духе раб из портового квартала, предположительно сын рабыни Каллистраты и, согласно Ипполиту, в прошлом предводителя шайки разбойников, начал свою карьеру, так сказать, в качестве банкира. По поручению некоего Карпофора, богатого христианина и императорского чиновника, он управлял банком на рыбном рынке (piscina publica), в котором христиане Рима держали крупные вклады. Однако Каликст (предшественник Ватиканского банкира и компаньона мафии архиепископа Марцинкуса) спекулирует деньгами своего господина, а также деньгами бесчисленных христианских вдов и братьев во Христе и «все проматывает». Обанкротившись в 187—188 гг., ои бежит на корабль , направляющийся в Остию, преследуемый Карпофором прыгает за борт, но его вылавливают, возвращают в Рим и приговаривают к каторжным работам. Он продолжает мошенничать, вскоре вступает в конфликт с евреями якобы из-за задолженности. Таким образом, в шаббат в синагоге вспыхнула ссора. Евреи избивают его и тащут к городскому префекту, где он заявляет, что он христианин. Но подоспевший Карпофор разъясняет: «Не верьте ему. Он не христианин, он растратил огромные деньги, и я докажу это». Городской префект Фусциан приказывает высечь Каликста и отправить его на рудники Сардинии — острова смерти. Здесь его спасает вмешательство любовницы императора Коммода христианки Марции, а римский епископ Виктор приблизительно на десять лет укрывает его в безопасной Анции, одном из излюбленнейших мест загородного отдыха римской знати, включая императорскую фамилию. К тому же — в каком ярком свете предстает факт «банкротства» банкира! — он получает еще и ежемесячный пенсион, чем Каликсту оказана «высокая честь»! Более ранняя литература рассматривает это даже как ссылку, а в церкви он на полном серьезе считается исповедником. При преемнике Виктора Зеферине (199— 217 гг.) — «безграмотном и необразованном человеке, который не знал церковных предписаний, но был падок на подарки и деньги» (епископ Ипполит) — Каликст, благодаря тому, что «он постоянно мозолил глаза и интриговал», добивается все большего влияния, становится финансовым советником верховного пастыря, а после того, как он «расправился с Зеферином» и выжил Ипполита, становится епископом Рима. «Он был просто лжецом и интриганом», — пишет Ипполит о св. Каликсге. У него «яд в глубине сердца», «насквозь ложные взгляды» и хроническое неприятие истины.
Стоит ли удивляться, что с тех пор, как Каликст усвоил норму римского права о неприкосновенности чиновничьих должностей, служебные полномочия сохранялись даже за недостойными (церковными) сановниками?! Именно Каликст требовал и впервые претворил в жизнь на Западе запрет на смещение епископов, даже в случае совершения ими «смертного греха». И это несмотря на то, что столь высоко ценимое церковью, а в Сирии даже причисленное к Священному писанию «Послание Климента» считает недопустимым смещение лишь нравственно безупречных! Позднее в борьбе с раскольниками-донатистами получила развитие — в полном отрыве от традиции — беспринципная линия, приводящая к типично католическому и абсолютно циничному выводу, оправдывающему любую подлость.
А именно: церковь (объективно) всегда свята, сколь бы продажны ни были (субъективно) ее пастыри!
Ипполит Римский утверждает, что число сторонников его противника умножалось, так как он, св. Каликст, первым дозволял греховные деяния, «служащие удовлетворению похоти», которые Христос запрещал.
Каликст «допускал к рукоположению дважды и трижды женатых епископов, священников и дьяконов...». «Высокородным дамам, которые еще в юном возрасте воспылали страстью к сожительству с мужчиной, однако не хотели лишаться своего положения из-за брака с простолюдином, он разрешал выбирать сожителя по их усмотрению, не важно — раба или свободного, и считать его мужем без бракосочетания. Так называемые христианки начали принимать противозачаточные средства и туго зашнуровываться, чтобы изгнать плод, так как они, будучи от рождения знатными и очень богатыми, не хотели иметь детей от раба или простолюдина. Взгляните, как далеко заходит в своем безбожии этот подлец! Он одновременно проповедует и прелюбодеяние, и убийство. И после всего этого эти бесстыжие осмеливаются называть себя «католической церковью», а некоторые устремляются к ним, полагая, что поступают верно... Учение этого человека распространилось по всему миру».
Даже Тертуллиан, один из красноречивейших «еретиков», один из величайших «протестантов», предшествовавших Лютеру, с негодованием обрушивается на Каликста: «Да кто ты такой, чтобы извращать и переиначивать...», набрасывается на распоряжение «Pontifex maximum» (этим языческим титулом он с издевкой награждает его, «епископа епископов») как на «неслыханное новшество», место которому в борделях. «Именно там, куда приходят в надежде получить подобное, следовало бы прочесть об этом послаблении. Так нет же! Оно вывешено в церкви».
Без сомнения, Каликст проявил свою священническую прозорливость, осознал «истинное положение вещей» и «практическую необходимость», проложил дорогу тенденции, за которой было будущее. При этом в своем эдикте «edictum perpetuum» он ссылается на «апостольскую власть связывать и разрешать» (Мф., 16,19). Правда, на Мф., 5,27 он не ссылается. Равно, как и на: Быт., 38,24; Лев., 20,10; Втор., 22,22; 1 Кор., 6,9; Бвр., 13,4 и т. д. и т. п. Ведь в Библии каждый черпает то, что ему нужно.
Скрыть текст
Разумеется, отступнические послабления в угоду насущным потребностям толпы снискали Каликсту популярность. Напротив, ученый и старомодный Ипполит, автор знаменитых «Апостольских постановлений», который запрещал убийство даже солдатам и охотникам и которому, как и всем излишне принципиальным верующим, клерикальные круги клеили ярлык «ригоризма», был сторонником традиционного учения, согласно которому ни один священник и епископ не в праве прощать грех вероотступничества, убийства и блуда.
А Каликст теперь объявил прелюбодеяние простительным, После массового отступничества во время гонений Деция, когда многие, особенно наиболее знатные, «тут же» (епископ Евсевий) предали свою веру, церковь, жадная до паствы и до власти, начинает прощать и грех вероотступничества. И в 314 г., с появлением первых полковых священников, даже убийство перестает быть абсолютно недопустимым.
Считается, что Каликст претерпел мученичество, о чем впервые упоминается в 254 г. Позднее был сфабрикован целый роман о его муках.
Раскол продолжался. Ипполит выстоял и при Урбане I (222—230 гг.), и при Понтиане (230—235 гг.), В конце концов, «святые отцы» довраждовались до того, что в 235 г. император Максимин выслал обоих — и Ипполита, и Понтиана — на Сардинию, где они и скончались. Но не в рудниках и не в «каменоломнях».
Каликст, Понтиан и Ипполит — это самые первые римляне, упоминаемые в календаре мучеников и святых римской общины (Depositio Martyrum), начиная с 354 г.
Правда, как интересно? Что говорить о наших временах?
Кстати, ничего не напоминает в Каликсте?
«Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях, и хранить себя неоскверненным от мира» (Иак.1:27)