Обо всем понемногу

Если нормальный человек просто размышляет сам с собой, взвешивая ту или иную ситуацию с разных точек зрения, то шизофреник это доводит до критического уровня. Противоречивые мысли начинают так сильно конфликтовать между собой, что создается впечатление внутреннего раздвоения. Человек встает на место одного из "персонажей", автоматически оставляя иную точку зрения за "иным". Так как человеку с рождения навязывается множество табу и моральных норм, противоречащая этим нормам человеческая часть (подсознание) и вступает в роль т.н. "демона". Все злые желания человека, которым он по причине общественного мнения не дает ход, складируются в подкорку и ведут свою борьбу оттуда. Поскольку желания остаются желаниями даже тогда, когда являются морально неприемлемыми, уровень дофаминовой зависимости от них может быть весьма велик. Чтобы оградиться от чувства вины, человек и создает себе образ "иного" внутри себя самого, чтобы вину своих порочных желаний перелагать на демона. При повышенной религиозности чувство вины у "бесноватых" повышено, от этого они испытывают религиозный дискомфорт и стараются наименее травмирующим способом избавиться от своего "демона" (по сути, перестать быть зависимыми от своих нехороших желаний и влечений). Чтобы при этом не повредить репутации своей "хорошей стороны", человек момент волевого отталкивания своих подсознательных желаний ассоциирует с моментом прочитывания над ним заклинательной молитвы. До такой степени человек не хочет признавать свои желания своими, до такой степени хочет освободиться от чувства вины за наличие подобных желаний, что вуалирует проявление собственной воли покорностью Церковному экзорцисту

– Геронда, мной обычно двигает боязнь огорчить других или пасть в их глазах; о том, чтобы не огорчить Бога, я не думаю. Как умножается страх Божий?

– Бодрствование необходимо. Что бы ни делал человек, он должен делать это ради Бога. Мы забываем Бога, и потом подключается помысл, что мы делаем что-то важное. Подключается и человекоугодие, и мы стараемся не пасть в глазах людей. Если кто-то действует с мыслью, что Бог видит его, наблюдает за ним, то надежно все, что бы он ни делал. В противном случае, делая что-то для того, чтобы показаться людям хорошим, он все теряет, все растрачивает впустую. Человек должен вопрошать себя о каждом своем действии: «Хорошо, пусть мне нравится то, что я делаю, но нравится ли это Богу?» И рассматривать, угодно ли это Богу. Если он забывает делать это, то забывает потом и Бога. Поэтому раньше и говорили «Бога ради» или «ах, он безбожник, Бога не боится». Или говорили: «если Бог хочет», «коли Бог даст». Старые люди ощущали присутствие Бога везде, они всегда имели перед собой Бога и были внимательны. Они переживали то состояние, о котором говорится в Псалме: «Предзрех Господа предо мною выну... да не подвижуся» (Пс.15:8). Они потому и [не срывались], пребывали устойчивы. А сейчас видишь, как потихоньку входит в моду европейский типикон и многие ведут себя хорошо только из-за мирской воспитанности. Что бы человек ни делал, он должен делать это чисто для Христа, осознавая, что Христос видит его, наблюдает за ним. Внутри не должно быть человеческого начала. Сердцевиной каждого движения человека должен быть Христос. Если мы делаем что-то с целью понравиться людям, то это не приносит нам никакой пользы. Требуется многое внимание. Необходимо постоянно испытывать, что за причины побуждают нас к действиям? Как только я осознаю, что побуждаюсь к чему-то человекоугодием, я должен его немедленно бить, потому что, если я хочу сделать что-то доброе и при этом подмешивается человекоугодие – э, тогда я черпаю из колодца воду дырявым ведром.

Большинство искушений часто создает наше «я», когда, взаимодействуя с другими людьми, мы имеем внутри себя самость, то есть когда нами двигает личный расчет, когда мы хотим превознести самих себя и добиваемся своего личного удовлетворения. На небо восходят не мирским подъемом, но духовным спуском. Тот, кто идет низко, всегда идет уверенно и никогда не падает. Поэтому будем, сколько возможно, выпалывать из себя мирское выпячивание и мирскую удачливость, иже есть неудачливость духовная. Будем гнушаться скрытым и явным эгоизмом и человекоугодием, чтобы искренне возлюбить Христа. Наша эпоха отличается не тишиной, Но сенсационностью, пустой шумихой. А духовная жизнь негромка. Будет хорошо, если мы станем делать то, что нам по силам, как следует: негромко, не преследуя те цели, которые превышают меру наших возможностей, ибо иначе дело пойдет в ущерб нашей душе и телу, а часто и в ущерб Церкви.

В истинном благоугождении ближнему [всегда] заключается и благоугождение Христу. Вот на что нужно обратить внимание: как сделать благоугождение ближнему чистым, то есть как удалить из него человекоугодие для того, чтобы и это человеческое приношение (то есть благоугождение ближнему) пошло ко Христу. Если кто-то старается якобы по-православному упорядочить церковные проблемы, а подлинная цель его в том, чтобы получше «упорядочиться» самому – то есть он имеет в виду свою личную выгоду – то как такой человек благословится Богом? Надо, насколько возможно, сделать свою жизнь такой, чтобы сблизиться с Богом. Надо всегда обличать себя и стараться исполнять Божию волю. Исполняя Божию волю, человек состоит с Богом в родстве и тогда, не прося у Бога, он принимает, непрерывно берет воду из родника.